Гилберт Кийт Честертон
Гилберт Кийт Честертон , Гилберт Кит Честертон
«Эдвард Натт, прилежный редактор газеты «Дейли реформер», сидел у себя за столом, распечатывая письма, и правил гранки под веселый напев пишущей машинки, на которой стучала энергичная юная дама…»
«Человек с унылой фамилией Магглтон с приличествующим унынием брел по солнечной приморской набережной. Он озабоченно хмурился, и многочисленные группы и цепочки уличных актеров, растянувшиеся вдоль пляжа, тщетно ожидали бы хоть какого-нибудь знака одобрения от него. Пьеро поднимали к нему бледные лунообразные лица, похожие на брюшки дохлых рыб, но это не улучшало его настроение. Ярмарочные негры с серыми от размазанной сажи лицами тоже безуспешно пытались вызвать у него проблески веселья. Магглтон был печальным и разочарованным человеком. Черты его лица, за исключением лысого насупленного лба, были впалыми и невыразительными, так что единственное броское украшение на фоне этой тусклой физиономии казалось особенно неуместным. Это были лихие военные усы выдающихся размеров, подозрительно похожие на фальшивые. Возможно, они и на самом деле были фальшивыми. Однако они могли быть выращены и специально, волевым усилием, поскольку являлись частью его профессии, а не склада личности…»
Собранные в этой книге таинственные и мистические повествования европейских, американских и австралийских писателей XIX — начала XX века объединяет сквозной образ загадочного портрета, живущего скрытой фантастической жизнью, наделенного экстраординарными свойствами и способного оказывать роковое влияние на судьбу своего прототипа, а также на судьбы своих зрителей и владельцев. Введенный в литературу Горацием Уолполом, автором готического романа «Замок Отранто» (1764), этот образ оказался исключительно востребован мрачными историями о потусторонних пророчествах, родовых проклятиях и воздаяниях с того света, а в дальнейшем получил широкое развитие в романтических и постромантических сюжетах о природе искусства и миссии художника, обретя каноническое воплощение в двух всемирно известных шедеврах — повести Н. В. Гоголя «Портрет» и романе О. Уайльда «Портрет Дориана Грея». В репертуар сюжетов и персонажей книги входят наследственное безумие, запечатленное кистью художника, и опасные любовные связи с инфернальными существами, обольстительная вампиресса и невеста дьявола, обретшие бессмертие на полотне, привидения, заказывающие собственные портреты, и хитроумный убийца, играющий на суеверных легендах, которыми окружены старинные холсты…
Амелия Б. Эдвардс , Вальтер Скотт , Гилберт Кийт Честертон , Натаниэль Готорн , Уильям Фрайр Харви
«Доктор Баттерворт, знаменитый лондонский врач, сидел без пиджака, отдыхая после тенниса, потому что играл в жару на залитой солнцем лужайке. Плотный, приветливый с виду, он повсюду вносил дух бодрости и здоровья, что внушало доверие пациентам, но не слишком занимало его самого, ибо он был не из тех, кто ставит заботу о собственном здоровье превыше всего. Он играл в мяч, когда хотел, и бросал игру, когда хотел, – например, сейчас он бросил ее и ушел в тень покурить. Игра развлекала его, как хорошая шутка…»
Книга написана в 1923 г . Переведена по изданию Chesterton G. К. St. Francis of Assisi . N. Y., 1957. Русский перевод окончен весной 1963 года. Издан YMCA—Press в Вестнике РСХД ( 1975 г .), с пропусками и опечатками, т. к. печатался по самиздатской рукописи. Публикуемый текст выверен и подготовлен к печати в 1988 г ., впервые на русском языке опубликован в журнале «Вопросы философии» № 1, 1989. Перевод Н. Л. Трауберг. Комментарии Т. В. Вихорь, Л. Б. Сумм.
«Эту загадочную историю о странных незнакомцах до сих пор помнят на узкой прибрежной полоске Сассекса, где сад большой и тихой гостиницы «Майский шест и гирлянда» смотрит прямо на море. В тот солнечный денек в гостиницу зашли два несуразных субъекта. Один из них был заметен издалека хотя бы тем, что носил блестевший на солнце зеленый тюрбан, водруженный над загорелым лицом с черной бородой. Другой выглядел еще более нелепо: желтоусый, с львиной гривой волос соломенного цвета, он носил мягкую черную шляпу священника…»
«Достойно внимания, что покойный Шерлок Холмс лишь дважды отверг разгадку как совершенно невозможную; и оба раза его почтенный родитель признал впоследствии, что ничего невозможного здесь нет. Великий сыщик сказал, что преступление нельзя совершить с воздуха. Артур Конан Дойл, патриот и военный историк, повидал с той поры немало таких преступлений. Сыщик сказал, что убийцей не может быть дух, привидение, призрак – словом, один из тех, с кем теперь так успешно общается сэр Артур…»
Содержание Лицо на мишени. Перевод О. Атлас Неуловимый принц. Перевод Н. Демуровой Душа школьника. Перевод Г. Головнева Бездонный колодец. Перевод В. Хинкиса Причуда рыболова. Перевод В. Хинкиса Волков лаз. Перевод Е. Суриц «Белая ворона». Перевод К. Жихаревой под ред. Н. Трауберг Месть статуи. Перевод А. Синодова
В книге Марии Стикко, переведенной с итальянского, читатель найдет жизнеописание святого Франциска Ассизского. Легкий для восприятия слог, простота повествования позволяют прочесть книгу с неослабевающим интересом.
Анаклето Яковелли , Гилберт Кийт Честертон , Мария Стикко