Визуальная и экспериментальная поэзия, верлибры, палиндромы

Юз-Фу
Юз-Фу

Могу поклясться: сваливая, разумеется вместе с семьей и надеждой не быть покинутым РњСѓР·РѕР№ РїСЂРѕР·С‹, из «кафки, сделанной былью» (как сказал Вагрич Бахчанян), в ошеломительную цивилизацию Нового Света, я и не мечтал о встрече с первой из трех РјРѕРёС… Муз; РїСЂРёС…од ее, всегда невидимой, но прекрасной, буквально бросил меня в РќРѕРІРѕР№ Англии за дисплей «Яблока», и из-под клавиш сами СЃРѕР±РѕР№ вырвались строки подражания любимым поэтам древнего Китая.Наша провинция – тихая заводьцапле лень за лягушкой нагнутьсяно и до нас долетают посланьястарый Юз-Фу РёС… порою находитв ветхой РєРѕСЂР·ине из ивовых прутьевНе пытаясь открыть тайну возникновения то ли в душе моей, то ли в башке поэтических образов, требовавших немедленного воплощения в слова РѕРґРЅРѕР№ или нескольких строф, не менее властно, чем неоперившиеся птенчики требуют питательных червячков и мушек у птичек-родителей, я, изменив РїСЂРѕР·е и позабыв о времени, с радостью следовал велениям РњСѓР·С‹ и Языка; балдел, как в юности, РѕС' звучаний, ритмов, РѕС' простых, прежде изумлявших, но по-иному воспринимавшихся чудес РїСЂРёСЂРѕРґС‹ и РѕС' радостей существования; через несколько лет – РѕРґРЅРёС… из самых приятных в жизни, СѓРІС‹, быстро прошедших – образовались "Строки гусиного пера, найденного на чужбине", а Муза с попутными ветрами опять РєСѓРґР°-то улетела, словно и не прилетала, словно не превращала меня в Юз-Фу, в старого поэта, забулдыжного бродягу, влюблённого по уши во фрейлину Р

Юз Алешковский , ЮЗ АЛЕШКОВСКИЙ

Поэзия / Визуальная и экспериментальная поэзия, верлибры, палиндромы / Поэзия / Классическая проза / Стихи и поэзия
Юз-Фу
Юз-Фу

Могу поклясться: сваливая, разумеется вместе с семьей и надеждой не быть покинутым Музой прозы, из «кафки, сделанной былью» (как сказал Вагрич Бахчанян), в ошеломительную цивилизацию Нового Света, я и не мечтал о встрече с первой из трех моих Муз; приход ее, всегда невидимой, но прекрасной, буквально бросил меня в Новой Англии за дисплей «Яблока», и из-под клавиш сами собой вырвались строки подражания любимым поэтам древнего Китая.Наша провинция – тихая заводьцапле лень за лягушкой нагнутьсяно и до нас долетают посланьястарый Юз-Фу их порою находитв ветхой корзине из ивовых прутьевНе пытаясь открыть тайну возникновения то ли в душе моей, то ли в башке поэтических образов, требовавших немедленного воплощения в слова одной или нескольких строф, не менее властно, чем неоперившиеся птенчики требуют питательных червячков и мушек у птичек-родителей, я, изменив прозе и позабыв о времени, с радостью следовал велениям Музы и Языка; балдел, как в юности, от звучаний, ритмов, от простых, прежде изумлявших, но по-иному воспринимавшихся чудес природы и от радостей существования; через несколько лет – одних из самых приятных в жизни, увы, быстро прошедших – образовались "Строки гусиного пера, найденного на чужбине", а Муза с попутными ветрами опять куда-то улетела, словно и не прилетала, словно не превращала меня в Юз-Фу, в старого поэта, забулдыжного бродягу, влюблённого по уши во фрейлину И… исчезла Муза из моей жизни, но не из сердца, которому не забыть, как она ещё до свала за бугор одарила меня в рощах Красной Пахры бормотанием строк и строф, по-моему, единственного в жизни настоящего стихотворения – вот его первые строки:Под сенью трепетной осенних желтых крыл,на берегу божественной разлуки…Юз Алешковский

ЮЗ АЛЕШКОВСКИЙ

Визуальная и экспериментальная поэзия, верлибры, палиндромы