04b88869d3fc462a81d62ac324cc77fa

В-третьих, Лерочку все зовут уменьшительно-ласкательно. А меня вот Катенькой называли в первый раз. Лера, как и все, зовет меня Тришкой, хотя чаще всего я слышу от нее просто: «Эй» или «Эй, ты!». А Полина Андреевна, в принципе, никак не зовет меня. Иногда, когда прохожу мимо, она может сказать что-то, но без прямого обращения, хотя пару раз я слышала от нее «Катерина». А уж про про фразу «с любовью» в конце письма, я, пожалуй, совсем промолчу – тут и так все ясно. Но это было далеко не самое страшное. Бабушка! Всем вышеназванным фактам можно было найти логическое объяснение, но только не этому. Полина Андреевна никогда, слышите, никогда не призвалась в том, что у нее есть внуки, даже самой себе! никогда она не позволяла Лерочке называть себя бабушкой. Как только сестра научилась говорить, так сразу обращалась к ней по имени. Отчество с годами не прибавилось. Вот уж что, правда, выходило за грани реальности.

– Госпожа, – в зал вошел Бьёнд, – завтрак скоро остынет. Не изволите ли пройти к столу?

– Уже иду, – протянула я, еще раз пробегая глазами по строчкам.

Знаете, во всех американских фильмах дети просыпаются утром, спускаются по лестнице вниз, где на идеально убранной кухне красиво накрыт стол для завтрака. Так вот, именно это я сейчас и наблюдала. Бьёнд стоял около раковины, вытирая руки белым полотенцем.

– Присаживайтесь, госпожа, – сказал он, жестом приглашая меня сесть.

Не успела я залезть с ногами на табуретку (да, за столом я всегда сижу в такой позе), как передо мной уже стояла тарелка с восхитительно пахнущими блинчиками, посыпанными сахарной пудрой и украшенными цветочком из малинового варенья. Я улыбнулась и подняла глаза на Бьёнда: тот сделал вид, что ничего не заметил, сосредоточившись на процессе наливания мне сока.

– Ты сам это готовил? – спросила я, поглощая невероятно вкусный завтрак.

– Разумеется. Пару веков назад жизнь занесла меня в один ресторан… Я учился готовить у лучших мастеров кулинарного дела.

Я что-то промычала в ответ. Красивый парень красиво готовит для меня красивый завтрак. Кому рассказать – не поверят! Бьёнд подошёл ко мне, ставя на стол вазочку свежеиспеченного печенья. Какой запах! У него, и правда, золотые руки! а еще очень красивые, хоть и холодные. Внезапно я почувствовала нечто странное – такое ощущение возникает, когда ударяешься локтем. Только ощущение это возникло у меня в запястье. Я перевела взгляд на свою руку и ужаснулась: тот рисунок, который вчера был у меня на животе, теперь красовался и на руке. Я тут же задрала ночную рубашку, Бьёнд, как настоящий джентльмен, отвернулся. На животе рисунка не было.

– Как это понимать, Бьёнд? – я нахмурилась.

– Что именно, госпожа? – спросил он, все еще стоя ко мне спиной.

– Да повернись ты уже! – рявкнула я, опуская рубашку. – Что это за штука такая на мне? И как она оказалась на моей руке, если еще утром ее там не было? А вчера она вообще была… – я замялась, – в другом месте.

Бьёнд повернулся ко мне и улыбнулся. Знаете, его мимика напоминает мне робота: вроде, лицо незастывшее, выражение его всегда меняется, совсем как у человека, но за этой мимикой совершенно нет эмоций – как у актёров, так искусно изображающих большую любовь на сцене и не испытывающих ничего друг к другу в реальной жизни. Его улыбка так же холодна и пуста.

Бьёнд опустил глаза и начал расстегивать пуговицы рубашки.

– Эй, эй! Ты чего удумал, извращенец?! – я замахала руками, а Бьёнд тем временем отодвинул ткань. Слева, на его груди, над тем местом, где у человека находится сердце, я увидела такой же рисунок, как и на моем запястье.

– Это моя печать. Она связывает нас, чтобы я всегда мог вас найти и чтобы остальные демоны знали, кто вы.

У меня возникли очень нехорошие ассоциации. Я широко улыбнулась, с трудом сдерживая смех, однако ни один мускул на лице Бьёнда не дрогнул. Он спокойно продолжил:

– Раньше люди старались скрыть свое тело за одеждой, поэтому печать можно было ставить стационарную – её всё равно никто не увидит. Но сейчас другие нравы: девушки вашего возраста носят минимум одежды, поэтому я поставил вам плавающую печать.

– И что это значит? – я посмотрела на свою руку.

– Вы можете перемещать ее в любое место вашего тела по вашему усмотрению, но исчезнуть совсем она не сможет, – Бьёнд протянул мне руку, и я увидела, как печать исчезает с его груди и появляется на ладони. – И вы так сможете, госпожа. А сейчас вам надо собираться на экскурсию.

========== Глава 6. Пинк Флойд ==========

Двойственность его положения –

Узел на его прошлом.

(Casurus)

За ночь погода испортилась, хотя я люблю дождь. Дождь – это хорошо, но только тогда, когда ты сидишь дома и сморишь на него в окно, а вот когда куда-то надо идти – наличие дождя не радует вовсе. Я шла, втянув голову в плечи и засунув руки глубоко в карманы. Бьёнд шел рядом, держа надо мной зонтик. Везёт ему, он холода не чувствует. Мимо нас на большой скорости пронеслась машина, Бьёнд оттолкнул меня, принимая всю грязь на себя. Это произошло так быстро, что я и опомниться не успела.