100 снов, которые снятся всем, и их истинные значения

Другой великий писатель, драматург и поэт Уильям Шекспир постоянно использовал свои сны в качестве основы для своих гениально выразительных произведений. Многие пьесы Шекспира являются инсценировками снов, начиная с вещих снов и предзнаменований его ранних исторических хроник, таких как «Генрих VI» и «Ричард III», и закачивая образной сценой с кинжалом в «Макбете» и поцелуем Джульетты. Шекспир нередко использовал сны в качестве основы сюжетов, а кроме того, сценография многих его пьес похожа на сновидения – например, Богемский лес в «Зимней сказке», волшебный остров Просперо в «Буре» и мечтательный мир «Сна в летнюю ночь».

Уильям Шекспир и Джеймс Джойс – признанные литературные гении, но в наших снах мы все являемся мировыми писателями и драматургами. Наши сновидения похожи на непроизвольную поэзию, которая не только описывает космос, но и использует метафорические образы, чтобы творчески конструировать его.

Созданные нами в снах истории всегда пытаются соединить нас с чем-то за пределами нас самих, перенося глубокие значения из нашей внутренней жизни во внешнюю, повседневную жизнь. Когда мы выстраиваем значимые для нас сюжеты, связывая фрагменты своего опыта, наше подсознание отчетливо выражает более крупные истории нашей жизни.

Как и сюжеты наших снов, истории, которые мы рассказываем в обычной жизни, также базируются на некотором количестве фундаментальных моделей. Самые сильные современные истории – это часто неосознанный пересказ древних устойчивых сюжетов.

Фильм Стивена Спилберга «Челюсти», основанный на романе Питера Бенчли, имеет необъяснимое и невольное сходство с 1200-летней англосаксонской эпической поэмой «Беовульф»; ее действие происходит в прибрежном городе Хеорот, которому угрожает страшное чудовище Грендель. Наши «сонные» сюжеты напрямую связывают нашу повседневную реальность с историями из более великой реальности, которая формирует основу всего нашего искусства, психологии, духовности и мифологии.

Мифология снов

В современном мире мифы обычно считаются невещественными и несущественными верованиями. Мы можем сказать про что-нибудь, что это «просто миф» или «просто сон», но таким образом мы разрываем свою связь с собственными важнейшими историями.

Наши мифы – не просто вымышленные сюжеты, они формируют глубочайшую структуру, используемую нами для осмысления своей жизни. В наших современных культурах они, как и древние мифы, часто кажутся незначительными, однако мифы, которые мы создали с тех пор, как начали обмениваться историями, являются для нас основной формой психологического исследования.

Истории, берущие начало в древней мифологии, образуют основу для всей современной психологии и поведенческих исследований.

Хотя с первого взгляда кажется, что мифы повествуют о богах и богинях (в них обычно также присутствуют фантастические существа и происходят невероятные события), на самом деле в них описаны основные модели человеческого поведения.

Отдельный миф может описывать какое-то определенное событие, но он также рассказывает историю об универсальном человеческом опыте. Эти сюжеты, снова и снова повторяющиеся в мифах, являются теми же самыми моделями, которые вы освещаете и с которыми налаживаете связь в своем подсознании.

Мы используем эти мифические сюжеты, чтобы соединиться с более общей картиной и найти в своей жизни чувство перспективы и смысла.

Может показаться, что мифология – это древние истории давно прошедших дней, но современная жизнь полна современных мифов и легенд. От ежедневных драм мыльных опер и до стремительных кинематографических феерий, нас окружают мифологические основы фундаментальных моделей человеческого поведения.

Большую часть своей повествовательной культуры, от простых сказок до сложного артурианского эпоса, мы применяем, чтобы включить эти основные поведенческие модели в наши индивидуальные истории. Наша персональная мифология позволяет нам естественным образом понимать модели, которые трудно осмыслить рациональным способом, и придает нам смелости вступать в неизведанное, выходя за границы известного нам.