100 величайших соборов Европы

Собор Бове всегда пробуждает противоречивые чувства. Для Виолле-ле-Дюка он был «Парфеноном французской готики». Для историка соборов Френсиса Бампеса он «ущербен и неприятен… как голова и руки, раскинутые в отчаянии, призыв, который небеса упорно игнорируют». Для меня Бове — воплощение готической самонадеянности, монумент мирскому великолепию, погубленному гордыней. На такую высоту не замахивались вплоть до XIX века, который также стал веком грандиозных амбиций.

Бурж

✣✣✣✣✣

Буржский собор соревнуется с Амьенским за первое место среди соборов Северной Франции. Архиепископом Буржа в 1183 году был Анри де Сюлли, брат епископа парижского Нотр-Дама, постройка которого началась 30 годами ранее. Учитывая одинаковую высоту обоих храмов и отсутствие у обоих трансептов, трудно не счесть Буржский собор подражанием парижскому. Однако там, где Нотр-Дам еще только нащупывал выход из романского стиля, Бурж уже провозглашал готику. По мнению Бальзака, «весь Париж не стоит собора в Бурже». С самого начала его возведения в восьмидесятых годах XII века (то есть, вероятно, опережая Шартр) строители соборов со всей Европы отправляли агентов узнавать местные приемы и одалживать (или переманивать) его каменщиков.

Оценивать этот собор — довольно сложная задача. Его западная сторона мне нравится убранством, а восточная — конструкцией. Восточный вид со стороны старого епископского сада обнаруживает любопытный ритм парных контрфорсов. Их 28, и они словно игриво перепрыгивают через крыши капелл. Каждый из них весит вдвое меньше контрфорсов парижского Нотр-Дама, а свод при этом выше.

^{Амбулаторий: узор ныряющих арок}

^{На следующем развороте: западный фасад в Бурже}

В Бурже, как и в Париже, один зал с двумя западными башнями и нет выступающих трансептов. Его стрельчатые окна при движении на запад вдоль нефа демонстрируют переход от ранней готики к лучистой. Южный вход — это фрагмент находившегося на этом месте ранее романского храма, с круглой аркой и простыми скульптурными изображениями Христа в сопровождении евангелистов, апостолов, пророков и царей.

Помпезный западный фасад собора критиковали за массивность разбросанных контрфорсов. Шесть из них обрамляют пять дверей, как бы протягивая руки и пытаясь поймать проходящих верующих. Контрфорсы идеально пропорциональны в обрамлении дверных и оконных проемов. При ночной подсветке фасад будто взрывается скалами и каньонами — это один из шедевров средневековой архитектуры.

Иконография порталов привычна. Боковые двери посвящены Деве Марии, святому Стефану и двум местным святым, Урсину и Вильяму. Их изображения совсем не похожи на более ранний формализм Шартра. Фигуры здесь живые и выразительные. Идея Страшного суда очень проста: подчиняетесь церкви — получите то, к чему стремитесь, идете наперекор — варитесь в кипящем масле. Архангел Михаил великодушно выхватывает младенца у черта, несущего его в ад.

Внизу — рассказ о Воскресении в картинках, его теологическая связь с расположенным выше Страшным судом неясна. Все фигуры — даже у спасенных — обнажены, за исключением епископа. В Бурже, как и в других соборах, я жажду увидеть эти поразительные картины раскрашенными так, как задумали их создатели.

Интерьер собора — это шедевр французской готики. Сравнивая Бурж с построенным в то же время собором Шартра, специалист по готике Жан Бони делает вывод: «Создатель Шартра думал о структуре твердых материалов, создатель Буржа — о соотношении пространств». Отсутствие трансептов обеспечивает внутреннее пространственное единство. Аркады нефа — самые высокие во Франции — состоят из пилонов, свободно взлетающих от пола до свода и соединенных с полуколоннами, расходящимися вверх, словно пальмовые листья. Поднимаясь, они открывают два придела, каждый из которых достаточно высок, чтобы получить собственный клересторий, как будто приделы на самом деле — это маленькие нефы. Их своды Бони сравнил с раздутыми парусами.

Неф величественно шествует к далекому хору. Стрельчатые окна — пока без ажура — кажутся чистыми и безмятежными. Трудно преувеличить наслаждение, которое получает зритель от вида этого творения. Все витражи превосходны во всем и датируются XIII–XVII веками.

Лучшие витражи — в амбулатории, где мы стоим, окутанные средневековыми красками. В окне с Добрым самаритянином по центру изображены сцены из самой притчи, а по обеим сторонам — ее богословская интерпретация. Это настоящая проповедь из стекла. Более поздние витражи находятся в боковых капеллах, в том числе чудесное Благовещение, спонсированное в XV веке купцом Жаком Кёром. Немалое удовольствие можно испытать, выискивая на нижних стеклах символы дарителей, таких как ткачи, плотники, колесники и другие. Ниже расположена прекрасная романская крипта, оставшаяся от более раннего храма.