100 великих крылатых выражений

После пребывания на Луне астронавты успешно вернулись на корабль «Аполлон-11», все это время дежуривший на окололунной орбите. Здесь их ждал третий член экипажа – Майкл Коллинз. Завершив экспедицию, корабль направился к Земле. 24 июля астронавты успешно совершили посадку в заданном районе акватории Тихого океана.

Покорение Луны, к счастью, не потребовало жертв. А ведь в тот момент, когда спускаемый аппарат достиг поверхности Луны, никто не знал и не мог предположить, чем обернется дерзкий вызов, брошенный человеком Природе. Многие не верили, что аппарат, доставивший людей на Луну, сумеет стартовать с ее поверхности и достигнет орбитального корабля. Однако худшие опасения не сбылись. В тот судьбоносный день соединились мужество, точный расчет, находчивость и неожиданное везение.

Жить не по лжи!

1974 г.

В XX веке революции были обильны, как июльские дожди, и с ними так же щедро, как водица, лилась кровь.

«Свободы сеятели» долго подтягивались к этому столетию, упорно шли, сердечно будили друг друга бумажными колокольчиками. Откуда-то по-над ними, из-за долов и домов, появлялись хмурые люди, звали всех к топору, звонили в набат. Вместо протяжных мелодий благовеста всюду слышался красный смех.

«Теперь, когда все топоры своего дорубились, когда все посеянное взошло, – видно нам, как заблудились, как зачадились те молодые, самонадеянные, кто думали террором, кровавым восстанием и гражданской войной сделать страну справедливой и счастливой», – так кратко изложил историю русской революции Александр Исаевич Солженицын (1918–2008) в своем подпольном воззвании «Жить не по лжи!» (1972–1973), опубликованном в самиздате 13 февраля 1974 г. и тогда же появившемся на Западе.

Это краткое «послесловие к подвигам пламенных революционеров» одинаково точно описывало итоги других кровавых восстаний и революций, сотрясавших Европу и Азию последние два столетия. Все свершалось с неумолимостью физического закона: «Гнусность методов распложается в гнусности результатов». Так точен был в человеческом обществе незримый нравственный закон, губивший целые генерации революционеров. Начав проливать кровь, они не останавливались перед тем, чтобы истребить немалую часть своих соратников в страхе перед ними, а затем огородить незримой, секретной полицией остальной народ в страхе перед ним. Этот страх буквально лишал разума победителей, и только террор ненадолго избавлял их от страха.

Красное колесо революции не могло никого освободить. Оно приносило в мир еще большее угнетение. Во второй половине XX в. это стало очевидно. Кровавые революции – удел нетерпеливых безумцев, и новый мир на руинах старого они будут строить все в том же нетерпении и безумии. Тем больший интерес у политиков начали вызывать революции, совершающиеся мирным путем и избегающие «гнусности методов».

Эссе А. И. Солженицына «Жить не по лжи». Париж, 1974 г.

Еще на рубеже XX в. свои средства борьбы, не приносящие в этот мир зла, предложил великий индийский философ и политик Мохандас (Махатма) Ганди (1869–1948). Он стал идеологом ненасильственного сопротивления, включающего забастовки, бойкоты, символические протесты, отказ от сотрудничества с властями и другие методы гражданского неповиновения. Жить надо, «не участвуя в зле, но и не противясь ему насилием» (М. А. Алданов. «Ганди», 1931).

Солженицын, поведя в 1960-е свою борьбу с советской властью, с самого начала ясно понимал, что вести ее надо только мирным путем. Это единственный путь, приводящий к цели. Все остальные «99 путей» кажутся легкими и быстрыми, но они несут только смерть, физическую или духовную, и другим, и самим революционерам.

Писатель вспоминал о методах Ганди. Но как их было применить теперь в СССР? «На Западе люди знают забастовки, демонстрации протеста, – но мы слишком забиты, нам это страшно» (Солженицын). Почти всем советским людям, помнившим, как легко арестовывали за любой протест и 40, и 10 лет назад, немыслимо было выйти на улицу с плакатом «Соблюдайте вашу Конституцию!» или объявить парторгу завода, что всё, баста: «Стачка!»

Солженицын предложил свой путь, единственно возможный в тогдашних советских условиях. Он был легче и доступнее «гражданского неповиновения по Ганди» (Солженицын). Следовало «ни в чём не поддерживать лжи сознательно!» Или «жить не по лжи!»