26b5465a54f0fb67580165b5a7e11988

Повелитель Ворон приветствовал Селкет и поведал ей о цели своего визита. Рассказ о

рождении нового мира не заинтересовал Селкет – она сообщила Гасхаалю, что в сем событии нет

ничего волнующего и удивительного и она уже много раз наблюдала подобные явления. Начинать

войну ради могущества она также не желала. Однако, узнав, что у Гасхааля могут объявиться

недруги, желающие его смерти, она подробно расспросила о них, и ответ, данный Повелителем

Ворон, пришелся ей не по вкусу.

– О Келесайне я ничего не знаю, – сказала Селкет. – Джордмонд-Законник однажды

приходил сюда, чтобы побеседовать и разузнать что-нибудь о древних временах. Кажется, он

остался неудовлетворенным нашим разговором. Он небесталанный волшебник, но последний из

этих трех, Тарнааль, гораздо опаснее его. До меня доходили слухи о некоторых его деяниях. Тебе

известно, что он одного рода с нами, хотя и явился в Сущее много позже?

– Я знаю об этом, – кивнул Повелитель Ворон.

– Опасайся его, – предупредила Селкет. – Если ты хочешь отыскать Эмерхада, тебе следует

покинуть Хеллаэн и отправиться в Земли-под-Радугой, в окрестности города Кирсампля. К северу

от него простирается болото, в сердцевине которого имеются развалины иного, прежнего города –

там ты и найдешь своего брата. Советую тебе не откладывать надолго это путешествие, потому

что Эмерхад по складу характера – непоседа и в скором времени может покинуть это место.

– Чем же он занимается в этом болоте? – Недоуменно спросил Гасхааль.

– Он изучает письмена и символы, сохранившиеся на стенах старого королевского дворца.

За прошедшее время он глубоко проник в магию символов и знаков, а также в магию, изначально

заключенную к каждом из ныне существующих языков и наречий.

Поблагодарив Селкет, Гасхааль ушел и, соткав дорогу в сумерках между мирами, отправился в Цалатхэн, иначе именуемый Землями-под-Радугой. Оказавшись на месте, он призвал

к себе несколько тамошних ворон. Что с того, что в Цалатхэне эти птицы имели шесть лап, прозрачные крылья, жвала и короткие клювы, усеянные тонкими зубчиками? Подданные Гасхааля

могли иметь сколь угодно диковинную внешность, однако суть их для его взгляда была так же

ясна, как для глаз всех прочих – их видимое обличие, и суть эта подчинялась Повелителю Ворон.

Порасспросив своих подданных, он вызнал, где находится Кирсампль, и отправился в окрестности

города. Некоторое время побродив по воздуху над болотом (путь ему указывали верные птицы) он

обнаружил древние сооружения и целую деревню, построенную прямо в воде, на сваях. Местные

жители разбежались и попрятались при его появлении, поскольку, завидев впереди поселение, он

не стал опускаться в воду, не желая мочить ноги.

В хижине, стоявшей на твердой земле, в непосредственной близости от старых развалин, он почувствовал кого-то живого: возможно, там жил местный шаман, или бедняк, или изгнанник, не имевший возможности построить себе такое же жилище, что и остальные туземцы. Гасхааль

направился к хижине, а вороны с карканьем кружили рядом, наводя ужас на затаившихся вокруг

деревни поселян. Заглянув в хижину, Гасхааль обнаружил там полуголого человека, обильно

изукрашенного замысловатой татуировкой, и, кроме того, молодую женщину, забившуюся в угол

и со страхом глядящую на черного пришельца.

– Ты, – презрительно обратился Гасхааль к шаману (несомненно, это был местный вождь

или шаман, поскольку женщина была слишком красива, чтобы являться женой бедняка или

нищего изгнанника). – Честно отвечай на мои вопросы и, может быть, останешься жить. Известен

ли тебе чужеземец, который изучает остатки больших каменных домов в этих окрестностях? Где

сейчас находится этот человек?

Однако шаман оказался не робкого десятка.

– Кто ты такой, – спросил он высокомерно, – чтобы задавать мне подобные вопросы?

– Кто ты такой, – в тон ответил ему Повелитель Ворон, – что надеешься выжить, вступая

со мной в препирательства?

– Я, – ответил человек, – Эмерхад, Господин Знаков и Повелитель Символов. А каково

твое имя, неуч?

Помолчав некоторое время (ибо его немало изумил ответ этого человека) пришелец назвал

себя:

– Я Гасхааль. Я не узнал тебя, брат.

– Ты сильно изменился, – сказал Эмерхад, пытаясь, в свою очередь, скрыть удивление.

– Ты изменился еще сильнее.

Родственники обнялись. Когда удивление прошло, их немало позабавили обстоятельства

их встречи. Эмерхад предложил прогуляться к развалинам, чтобы поговорить свободно. По дороге

он сделал в воздухе некий странный жест – и тут же его облик чудесным образом переменился: набедренная повязка сменилась штанами, узким поясом, рубашкой и плащом, на ногах появились

сапоги с завязками, а за поясом – пара тонких кожаных перчаток с замысловатыми золотистыми

узорами.

В одной из сохранившихся комнат старого дворца повели они меж собой беседу, расспрашивая друг друга о том, какие события случились с каждым из них после их последней