6928f3a28d6b44bf95a792edd2659720

Перед внутренним взором начали с бешеной скоростью возникать разные картинки: планы ближайших домов — это не то! Газопровод? Нет! Этак он вообще все в округе разнесет, а надо только слегка круг нарушить. Водопровод? Да, только лучше использовать холодную воду, чтобы никого не обварить ненароком. Федор нарисовал рукой замысловатый знак, который вспыхнул на миг и растаял, но дело свое выполнил — увеличил давление в трубе, заставив воду прибывать в выбранный участок. Старые, давно не заменявшиеся трубы не выдержали напора и из-под земли забил настоящий фонтан. Струя получилась настолько мощной, что ее можно было рассмотреть прямо из окна, впрочем, самым важным было другое — круг попал в радиус разброса воды, капли забарабанили по земле и размыли соляной контур.

Призраки испустили вой — почти неслышный, на самой границе слуха, но пробирающий до нутра. В нем звучала безысходность, ужас смерти, одиночество. Федор словно увидел их всех, одного за другим: усталых стариков, несчастных, никому не нужных подростков, брошенных любовников — разочарованных, доведенных до отчаянья, тех, кто уже не мог нести на себе груз жизни… а еще до него донеслась их тоска: каждому хотелось тепла и добра, хоть чуточку понимания. Внезапно ему стало так жаль их, глаза защипало от слез.

***

Матрена из последних сил пыталась выстроить барьер и понимала, что ей банально не хватает силы: слишком истощилась вчера, теперь еще минимум неделю восстанавливаться. Вот у Лексеича купол защиты получился, он старался расширить его, чтобы спасти ее и Федора.

«Не успеет! Блин, бедный Федор — у него вообще нет шансов! Хорошо, что хоть детей и Матвея не заденет, они уже ушли…»

Хоть слабое, но утешение… Матрена еще успела задаться вопросом: виновата ли она в грядущей гибели Федора или же просто так совпало по времени, что покушения начались аккурат после их знакомства, как внезапно воздух дрогнул, и что-то стало меняться.

Затаив дыхание женщина смотрела на то, как контуры тела Федора начали дрожать и меняться, он весь засветился, но не привычным холодным светом, а яростно-красным, челюсти его удлинились, на руках начали медленно формироваться черные загнутые когти, сам же он словно не замечал своего преображения. Потом мужчина прямо-таки полыхнул, видимо, что-то пытался наколдовать; Матрена даже зажмурилась — по глазам резануло яркой вспышкой. Когда она открыла глаза, все уже закончилось — в воздухе истаивали контуры человеческих тел, и до Матрены наконец дошло, что это были призраки.

Получеловек-полудракон тоже смотрел на них, тающих, исчезающих в небытие и не радость была на его лице, а сострадание, даже слезы капали. Матрена еще подивилась — сама она ничего, кроме сильнейшего облегчения от чудесного избежания гибели, не испытывала. Тем временем Федор раскинул руки и пропел что-то на незнакомом языке, слова были непонятны, но призыв, заключенный в них, услышала даже Матрена. Это было обещание, и души откликнулись: одна за другой они подлетали к Федору и исчезали, растворялись в его теле. Мужчина снова ярко засветился, а когда все прекратилось, Федор снова был обычным человеком.

Некоторое время все обессиленно молчали, не двигаясь с места, и только ошеломленно переглядывались; первым заговорил Алексей Алексеевич:

— А вот на такое я, честно говоря, не рассчитывал, когда сегодня с утра собирался формально поздравить тебя с выходом на работу… Ты знаешь, Матрена, тебе так повезло с напарником, что мне даже страшно!

— Почему, Алексей Алексеевич?

— А в последний раз партнера-дракона получали наши коллеги из Хиросимы. Им это, конечно, помогло, но не очень. Обычно такие как ты, Федор, появляются перед жуткими катаклизмами, катастрофами или нашествиями инопланетян.

— Чего, зеленые человечки тоже бывают? — изумился Федор.

— Ну, Федор, столько звезд, конечно, на некоторых из них есть жизнь. И не всегда дружелюбная. Умные к нам сами не лезут, а глупые пытаются завоевать. Пару раз нам приходилось накрывать полгорода иллюзиями, чтобы люди не заметили масштабных боев. Впрочем, в основном гости с других планет нападают на магические города, так как считают их более высокоразвитыми и опасными. В общем, тебе, Матрена, придется держать ушки на макушке: что-то приближается. И оно огромно.

— Клево, — кисло констатировала Матрена.

Алексей Алексеевич внимательно посмотрел на Федора:

— Знаешь, парень, я тебе не завидую — быть тем, кто ты есть — это огромная ответственность. Советую тебе пойти, поговорить с Макаром Афанасьевичем, Матрена его знает. Поговори с ним, а я загляну к защитникам и расскажу про сегодняшнее происшествие.

С этими словами начальство попрощалось и удалилось.

— Ну, и что это за Макар Афанасьевич такой? — хмуро спросил Федор у Матрены.

— Да работает гардеробщиком в нашей библиотеке. Я говорила, да, что библиотекарем работаю? Наверное, это он, другого Макара Афанасьевича не знаю. Хм, а я и не подозревала, что он из наших. Ни разу никакого колебания силы. Ну, к нему мы попозже заглянем — сегодня пойду увольняться из своего книжного царства, заодно и со стариком поговоришь.