7e872a0c55ad43538fedac4d469c5c08

— Зара? — явно не ожидавший такого поворота, Амир, снова что-то шепчет на ухо девушке, и она, послушно отдаляется от нас, а парень делает шаги ко мне, — что ты здесь делаешь?

— Не приближайся… — шепчу я.

— Я могу все объяснить, — он делает еще один шаг ко мне и из меня вырывается крик.

— Зара…

— Кто ты?!

— Пожалуйста, я прошу тебя, не кричи. Давай поговорим в другом месте.

— Нет… — я отхожу назад и резко убегаю прочь от места происшествия. Не успею я добежать обратно до школы, как мои запястья обхватывают чьи-то холодные руки, и мне, совершенно не трудно было догадаться, что это Амир.

— Отпусти меня! — кричу я и пытаюсь вырваться из его сильных рук.

— Я тебе все расскажу, только, пожалуйста, успокойся и дослушай до конца.

— Откуда мне знать, что ты меня не убьешь или не изнасилуешь?!

— Просто довериться мне, — он протягивает мне свою руку в надежде, что возьмусь за нее, — я, на самом деле, не плохой, — улыбнулся он, — слушай, я знаю, то, что ты увидела, не входит в ни в какие меры, но если ты дослушаешь меня до конца, ты поймешь, что я, на самом деле не плохой…

Передо мной стоит Бог знает кто, и я, как полагается, должна взять ноги в руки и убежать подальше от этого «существа», но мой внутренний голос говорит: «иди и узнай правду». Я совру, если скажу, что я не боюсь. Я боюсь, руки дрожат, а ноги так и тянутся назад, но останавливает лишь одно — желание узнать, кто он такой.

Спустя несколько минут мы оказались у порога дома Амира. Он охотно открывает дверь от своего дома и отходит в сторону, чтобы впустить меня. Я с сомнением смотрю на парня, но несмотря на то, что я не должна доверять ему и входить в чужой дом, мои ноги будто не слушаются меня совсем и сами входят, а мое подсознание автоматически отключается.

Я прохожу в глубь коридора и замечаю, что архитектура дома и дизайн этой квартиры сильно отличается от таких, которых я раньше видела. Слева от коридора, на стене большая картина, на которой изображена маленькая девочка, катающаяся на качели в саду. А рядом с этой картиной, я замечаю более мелкую картину, на котором был изображен сам Амир. На вид ему меньше шестнадцати.

Я снова замечаю ещё одну странность — на картине был изображен Амир, да еще и с усами. Я не очень хорошо разбираюсь, но, если приглядеться, то сама картина довольно старая, и, возможно, написана, примерно, в тысяча восемьсот девяносто седьмом году.

— Проходи в гостевую комнату, — сказал Амир, и я взглянула на него, затем снова перевела на картину.

— Это твой отец? Вы очень похожи.

— Нет, это я, — ответил он, — а об отце я предпочитаю не говорить, — Амир кинул ключи от дома в старую, на вид дорогую вазу и прошел в комнату, а я поплелась за ним, — присаживайся, — я прохожу в гостевую и сразу чувствую уют. Белые стены после черного оттенка в длинном и узком коридоре, довольно оригинальная идея для дизайна дома.

— Ты же ничего со мной делать не собираешься, не так ли? — спросила я и присела на белоснежное, и мягкое кресло.

— Зара… — Амир присел напротив меня и посмотрел на меня так, будто разочаровался во мне, — очень смешно.

— Не пойму, что тут смешного?

— Нет, — ответил он и достал из-под стола коробку молочного шоколада, — угощайся.

— Что «нет»? — не поняла я.

— Я не собираюсь с тобой что-то делать. Не смотри на меня так, будто я серийный убийца…

— Кто знает… — усмехнулась я, — Может расскажешь, Ибрагимов, наконец, все? — наконец, собрав силы, первая разговор начала я.

— Не называй меня так… — разозлился он, — раздражает, — он опустил глаза на лежащий на столе в хрустальной конфетнице шоколад, затем, снова поднял глаза на меня. Выдохнув, парень продолжил, — так вот… — ты только не пугайся…

— Продолжай, — прошипела я.

— Я — вампир, — выпалил он.

— Что? — усмехнулась я, — а по правдоподобней что-нибудь придумать ничего не смог? Пропусти этот бред и расскажи правду, — теперь уже разозлилась я, — ты употребляешь кокаин?

— Что?! Нет!

— Неужели это спайс?

— Зара, не говори ерунду! Если ты меня не хочешь слушать, твое право. Ты и так не должна была ничего видеть, поэтому, будет лучше, если ты забудешь про это и просто уйдешь.

— Амир, если у тебя зависимость к наркотикам, я могу помочь тебе бороться с этим.

— Что ты несешь? — он встал и вышел из комнаты и вернувшись буквально через минуту, он протянул мне пластиковый пакет с красной жидкостью, — это пластиковый пакет с донорской кровью, — сказал он. Раскрыв его, он жадно, залпом выпил.

— Ты с ума сошел… — шепчу я.

— Черт возьми, я делаю ошибку жизни, вмешивая тебя в это дерьмо, но… — он положил почти пустой пакет на журнальный столик, снова сел напротив меня и продолжил, — мне сто девятнадцать лет. Отец Азербайджанец, а мама американка. После неожиданной смерти отца, я, моя мама, в тысяча восемьсот девяносто восьмом году из Штата Пенсильвания, города Ланкастер, переехали в Баку. Несколько лет, из-за отца и его, так скажем, врагов, которые преследовали нас, мы, несколько лет подряд путешествовали по всему миру, стирая за собой все следы, чтобы они нас не нашли. В итоге, мать застрелили на месте, а меня утопили в черном море…