Адепт не хуже прочих

Заряна порывисто подступила и чмокнула меня в щёку, а Дарьяну пожала руку.

— Спасибо!

— Пока не за что, — вздохнул я.

— Вот уж действительно не за что! — фыркнула Беляна, зато моему соседу по бурсе адресовала улыбку радушней некуда.

Я неожиданно для себя самого ощутил укол ревности.

Что моё — то моё, так ведь?

Впрочем, вздор! Намеренно же дразнит — причём нас обоих. Если тут стоит кому-то посочувствовать, так это Дарьяну. Втрескался без памяти, бедолага.

Со Званом и Огничем мы потолковали уже на следующий день, и разговор вышел весьма и весьма непростой. Нет, идея пошарить в глубинах омута обоих парней крайне воодушевила, несправедливым показалось предлагаемое распределение долей.

— Это чего ещё? — ожидаемо взвился фургонщик. — Вы себе всё самое ценное заберёте, а нас с носом оставите⁈

— Не всё самое ценное, а одну конкретную штуку, — спокойно произнёс я, хотя внутри всё так и закипело. — И тот, кто её заберёт, ничего другого не получит. Остальную добычу разделим на пятерых.

— А что за штука и кто её заберёт? — полюбопытствовал Зван.

Я наступил на ногу уже открывшему рот Дарьяну и покачал головой.

— Не имеет значения.

— Да мы и сами на глубину пойти можем, если всё как ты говоришь! — заявил тогда Огнич. — Вы нам для этого даром не сдались!

Дарьян засопел от возмущения и обиды, я же лишь плечами пожал.

— А кто вам может запретить наугад по омуту бродить? Валяйте!

Черноволосый курчавый паренёк понимающе прищурился.

— А вы, значит, не наугад?

— Мы — нет, — подтвердил я, и фургонщик набычился.

— Если станет известно о нечестной игре, вам лихо придётся! — с угрозой произнёс он и отмахнулся от своего всполошившегося при этих словах товарища.

Огнич лишь немногим уступал мне ростом, при этом был куда крепче скроен, он определённо умел постоять за себя, до рукоприкладства я покуда опускаться не стал.

— Если мы из-за вас останемся ни с чем, будете должны. Так или иначе я своё получу. Мне чужого не надо, но что моё — то моё.

— А здоровья хватит? — оскалился фургонщик, самую малость подавшись вперёд.

— Тень мне тарелку каши задолжал, и где он теперь?

— А где? — встрепенулся Зван.

Я развёл руками.

— Кто знает?

И вот тут я душой нисколько не покривил. Босяка могли до сих пор лечить от ожогов в госпитале, а могли наскоро подлатать и уже законопатить в карцер. Ну да — на подхвате у напавших на меня с Заряной учеников был именно он.

И то ли многозначительный тон свою роль сыграл, то ли Огнич вспомнил о наших с Дарьяном соседях по комнате, которым ничего не стоило пересчитать ему рёбра, даже если нас обоих и посадят под замок, но он сдал назад и выставил перед собой раскрытые ладони.

— Хорошо! Мы подумаем!

— Думайте, — небрежно бросил я, нисколько не сомневаясь, каким именно будет ответ.

У обоих намёк на оранжевые оттенки в глазах был едва уловим, во внешние ученики могут и не пробиться, как тут отказаться от возможности скостить свой долг перед школой? И если фургонщиков хлебом не корми только дай в какую-нибудь авантюру впутаться, то Зван совсем из другого теста слеплен. Не рискнёт он на пару с приятелем вглубь небесного омута сунуться. Точно не рискнёт.

На переменах между занятиями толком поговорить с девчонками не получилось, и мы условились встретиться вечером. На сей раз барышни Дарьяна в гости приглашать не стали — расселись мы за столом втроём

— Ну и что стряслось? — потребовал я объяснений, не тратя время на долгие осторожные расспросы.

— А что стряслось? — с вызовом глянула в ответ Беляна.

— Ну вам же не просто так приспичило на дно омута лезть!

— Ты прав, Лучезар. Не просто, — с обречённым вздохом признала Заряна. — Зря я вчера Белояра из себя вывела. Он взбеленился и заручился обещанием директора отчислить меня после первого года обучения. Аколитом, может, стать ещё успею, а во внутренние ученики уже не пробьюсь.

Я кивнул.

— А узнала ты это…

— Горислав сказал, — пояснила барышня.

— Мне показалось, он соврёт — недорого возьмёт.

Заряна покачала головой.

— Мы с ним неплохо ладим. Он тоже белая ворона в семье, да и моего суженого на дух не переносит.

Белояра от иных реплик живчика с глазами чёрного янтаря и вправду откровенно потряхивало, но картинка всё же не складывалась.

— О небесной жемчужине тоже Горислав рассказал?

— Он, — подтвердила Заряна. — Ты не думай, мы проверили — всё так и есть.

Я шумно выдохнул и забарабанил пальцами по столу.

— Что-то тут не так. Нутром чую!

Беляна рассмеялась.

— Лучезар, ты хоть и боярин, — произнесла она с нескрываемой насмешкой, — но ничегошеньки в интригах не смыслишь!

— Горислав своего не упустит, — подтвердила Заряна, — а Белояр ему как кость в горле. И не в личной неприязни дело. Это вопрос влияния и власти.

Я ожидающе откинулся на спинку стула, и девчонка тяжело вздохнула.

— У нынешнего главы дома Пламенной благодати три сына, мой отец — младший. Он единственный из братьев родился, когда дед уже стал асессором.

— И что с того? — не понял я.