Афганский полет

     Хорошо, допустим, что Макарьев с самого начала  меня  заподозрил.  Потом случайно наткнулся на кого-то, кто действительно видел, как в ту  проклятую ночь  перед  стартом  корабля  я  садился  в  "газик".  Или,  наоборот, как ставил машину на место.  А  тут  еще  у  "газика"  левое  колесо  оказалось  с  дефектом.  И,  наверное,   действительно  хорошо  отпечаталось   на   грунтовке,   там,   около   цистерны.   Прямо  как  опознавательный знак, мать его растак!

     А ведь дорог - грунтовок в округе не так уж и много. И все  ведут  к малолюдным местам, где как раз и можно спрятать  труп.  Предположим,  что узнав о моей поездке на "газике", Макарьев  стал  осматривать  все  грунтовки в ближайших окрестностях. И на той из них, которая  ведет  к  компрессорной, и  в  самом  деле  обнаружил  след  колеса  с  глубоким  порезом. А потом нашел и тело Ушакова в цистерне. С-сволочь!

     Так, спокойно... И, как говорит Макарьев, есть еще что-то, что  я  обронил в самом "газике". Какая-то мелочь, какая-то вещица, на которой  могут оказаться мои отпечатки пальцев".

     "Получается,  что  он  сейчас  лупит  меня  по   трем   позициям.  Свидетель, который меня видел. И, конечно, наверняка сможет  опознать.  След колеса на грунтовке около цистерны с трупом. Какая-то штуковина с  моими отпечатками пальцев. По отдельности все это  -  чепуха,  но  все  вместе, в целом...

     Хорошо, а зачем он рассказал обо всем этом сейчас? При всех, но в  то же время не называя имен. Странно... Очень странно...

     А вдруг Макарьев блефует? Расчет  на  то,  что  я  занервничаю  и  где-нибудь засвечусь?"

     "Нет, не получается, -  сразу  же  возразил  сам  себе  Агент.  - ­­­Во-первых, Макарьев рассказал  все  очень  точно.  Слишком  точно  для  простого блефа. Рассказал так, как все и было на самом деле. Как будто  он, сволочь, стоял где-нибудь за углом и подсматривал! Во-вторых,  вряд  ли он работает на контрразведку. Если бы он был связан со спецслужбами  и выложил им все те факты, о которых сейчас рассказал, я бы уже  здесь  не сидел. Они бы наверняка меня уже взяли. Как же иначе  при  таких-то  фактах? Какой смысл было бы со мной играть в прятки? Да никакого!

     А что, если  рассказ  Макарьева  попробовать  проверить?  Но  вот  только как? Имени свидетеля он не назвал. Что я мог потерять в  машине, он  тоже не сказал. Остается только колесо с дефектом. Если на колесе есть  порез, значит,  он  не  блефует.  Значит,  ему  действительно  удалось  каким-то образом выйти на меня.