Акт бунта

Чейз медленно поворачивается, чтобы посмотреть на меня, кожа раскраснелась, глаза блестят, на лице выражение небольшого удивления. Девушка знает, что я только что кончил в нее. Она чувствовала меня так же, как я чувствовал ее.

— Никогда о таком не слышала, — говорит Дэми. Она шуршит рядом со мной, собирая свое барахло, но я даже не смотрю на нее, когда та поднимается на ноги. И Чейз тоже не обращает внимания. Мы так сосредоточены друг на друге, что ни один из нас вообще не замечает ничего другого.

Дамиана издает небольшое раздраженное хмыканье, а затем говорит:

— Ну. Просто для протокола. Я действительно не вижу, чтобы это сработало для вас двоих. Ты не совсем в своем уме, Дэвис.

— Клянусь богом, я прикончу тебя на хрен, если ты не отвалишь, — рычу я.

Она уходит, ворча. На секунду мы с Чейз остаемся на месте, все еще настороженно наблюдая друг за другом. Затем девушка слезает с меня, краснея как сумасшедшая, когда сжимает бедра вместе, по-видимому, пытаясь удержать сперму, которую я только что выстрелил в нее, от стекания по ее ногам.

Я убираю свой член и застегиваю джинсы, вероятно, немного медленнее, чем следовало бы.

— Это… это было… — шепчет Чейз.

Я завожу руку за голову и стягиваю футболку одной рукой.

— Вот.

Прежде чем она успевает остановить меня, я засовываю скомканную рубашку ей между ног, крепко прижимая к киске. Должно быть, она все еще чертовски чувствительна, потому что девушка шипит, ее глаза немного теряют фокус.

— Вытолкни меня, — приказываю я. — Все до капли. Позволь мне очистить тебя.

Ее плечи приподнимаются вокруг ушей. Она оглядывается по сторонам, я думаю, реальность того, что только что произошло, сильно ударила по ней. Пресли забирает у меня футболку и очищается сама, быстро, методично, а я наблюдаю за ней, и мой пульс стучит в ушах.

Я хочу… Черт, я хочу большего.

Что, черт возьми, происходит со мной прямо сейчас?

— Приходи ко мне сегодня вечером, — говорю ей.

— Я не могу. Не сегодня. Мне пора идти.

— Нет.

— Да, — подчеркивает она. — Мой отец приедет, чтобы забрать меня прямо сейчас. Как думаешь, какое у него сложится первое впечатление о тебе, если он увидит нас голыми на декоративной лужайке?

Мне действительно насрать на то, что думает ее отец. Я забрал его дочь. Она больше не принадлежит ему. В маленьком, темном уголке моей души, который все еще чего-то хочет, осознаю, что заявил на нее права, и теперь она моя. Пройдет чертовски много времени, прежде чем я буду готов признать это вслух, но… Отвергаю эти мысли сейчас, не в силах даже думать о них.

Я молчу, пока Чейз брызгает духами, закапывает глазные капли и упаковывает все остальное барахло обратно в свою военную сумку. Затем приглаживает волосы, заправляя их за уши и смотрит на меня сверху вниз, где я все еще сижу на траве, без рубашки, обхватив колени руками.

— Я действительно не приду сегодня вечером, — говорит она.

— Понятно.

— Я остаюсь у своего отца в городе на выходные. Он хочет провести со мной немного времени, а завтра у нас нет занятий. Я не могу отказать.

— Тогда ладно.

— Все в порядке?

Я двигаю челюстью, раздираемый надвое. Годы вражды и насилия наложили на меня свой отпечаток. Трудно подавить желание окружить себя острыми шипами, защитить себя от этого… этого… что бы это ни было. В то же время меня так тянет к ней, так хочется протянуть руку и снова прикоснуться к ней, что мне кажется, я схожу с ума.

— Да. Нормально. Иди и проведи ночь у своего отца.

Девушка обдумывает это. На берегу озера пронзительно кричат гуси. Один из них взлетает, за ним следуют остальные, хлопки и шелест их крыльев разносится в вечернем воздухе.

— Увидимся в понедельник, Пакс, — говорит Чейз.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, наблюдая, как она уходит. Эта ее дурацкая военная сумка подпрыгивает у ее ног, при каждом шаге.

Как раз перед тем как девушка исчезает за выступом холма, на кольцевой подъездной дорожке академии, меня поражает нелогичная, бессмысленная мысль. То, что до сих пор не приходило мне в голову. Она чуть не умерла несколько недель назад. Мой разум наводняют образы Чейз, лежащей на тротуаре перед больницей, вся в липкой крови, ее глаза, полные ужаса, прикованы ко мне, как будто я был единственным, что привязывало ее к жизни, и до меня доходит, насколько близок я был к тому, чтобы никогда по-настоящему не узнать ее.

Черт.

Я даже не злюсь, когда смотрю вниз и вижу черный браслет дружбы, который она подарила мне ранее, повязанный на моем запястье рядом с оранжево-желто- красным.

На этот раз я даже не дергаю за него.

ГЛАВА 29

ПАКС

Я получаю ее электронное письмо ровно в полночь.

Минута в минуту.

Как будто Пресли, черт возьми, рассчитала время или что-то в этом роде.

В сообщении содержится ее глава истории.