Алгоритм невозможного

— Зато там не будет ни глубинных оползней, ни магмовых селей, ни сейсмоударов.

— Если до сих пор не сверзлись в тартарары, то уж и в геене ог-ненной не пропадем, — пророкотал Вивьен. — А там и до центра Земли рукой подать. Соскучился по невесомости…

— Скоро полегчаем, — заметил Перси. — Жаль, попрыгать негде!

— Вот вернемся на Землю, напрыгаешься!

Серж так и сказал: «на Землю». Мир, в котором оказались интранавты, был настолько замкнут и отчужден от всего привычного, что никак не отождествлялся с Землей. Напрашивалась аналогия с дальним космосом, и Соль не в первый раз подумал о том, какое меткое название дал Великий Физик подземному миру. А ведь поначалу сопоставление «космос — интракосмос» выглядело беспочвенной игрой слов.

Лишь одно несоответствие было в этом двуединстве, но и оно скорее подтверждало, чем опровергало диалектическую взаимосвязь внешнего и внутреннего космоса: в первый можно проникнуть взором и тем самым убедиться в его беспредельности, а во втором чувство беспредельности вызывалось обратным — невозможностью увидеть.

И Соль, вспоминая Великого Физика, размышлял об извечном союзе противоположностей, без которых нельзя достичь гармонии: одинаковость лишает ее смысла.

— Послушайте, парни, — как бы откликаясь на эти мысли, сказал Перси Перс.

— Ведь что получается? Придумав Бога, люди не могли не придумать его антипода. Иначе бы нарушилось равновесие!

— Верно, Перси, — согласился Соль. — Не будь дьявола, никто бы не поверил, что Бог — действительно Бог.

— Сат-тана там-м пр-равит бал-л-л… — пророкотал Вивьен. — Дьявол как фактор устойчивости это что-то новенькое!

— А ты не дурачься! — укоризненно воскликнул Перси. — Космос внешний и впрямь немыслим без интракосмоса, как Бог без дьявола.

— Оказывается, прежде мы служили Богу, а сейчас перешли на службу дьяволу?

— Перестань, Серж! — поддержал сейсмолога Соль. — Знаете, что говорил

Великий Физик? Вера в Бога материалистически обоснована. Наше представление о мироздании пока еще поверхностно, далеко не полно, а кое в чем просто ошибочно. И к тому же напоминает прокрустово ложе. Так вот, если что-то в него не укладывается, человек спешит за помощью к Богу.

— Выходит, Бог — результат ограниченности наших возможностей, — заметил

Вивьен.

— Именно так.

— Зато в реальности дьявола мы, похоже, скоро убедимся. — проворчал Серж.

— Об этом стоило хорошенько подумать, прежде чем отправиться в интракосмос, — поддел его Перси. — А теперь тебе ничего не остается, как сохранять при встрече с дьяволом невозмутимость, даже если он вознамерится стать твоим пациентом.

— Только этого не хватает!

— Не ты ли, Серж, мечтал побывать в центре Земного шара? — улыбнулся

Соль.

Вивьен недовольно поморщился.

— Ну, мечтал. О центре Земли. А попал в чертову дыру!

— В преисподнюю, — поправил Перси добродушно. — Терминология должна быть точной, а, парни?

3. «Сестры по разуму»

Внешнее ядро встретило «Гею» мощными магмаворотами. Корабль продолжал движение к центру Земли с погашенными излучателями, на тормозных и маневровых движителях.

На этот раз Соль не оплошал: команда замкнуть демпферы была подана своевременно и предохранила интранавтов от ушибов.

Виктор остался доволен собой, но подумал, что конструкторы, как и в случае «слабой сферы», явно не доработали: ведь демпферы-успокоители должны были бы замыкаться автоматически, не дожидаясь команды. Жаль, что Эрнесто

Бьянки не предусмотрел этой «мелочи»! Хотя, с другой стороны, разве все предусмотришь? Учтено главное, а остальное — забота экипажа.

«Каждый из нас стоит десятка автоматов…» — мысленно прихвастнул Соль.

Приборы отметили скачок плотности. Сейчас она более чем на порядок превысила плотность воды и продолжала расти. Соль предпочел выключить тормозные двигатели: возросшая плотность среды и уже заметно понизившаяся сила тяжести замедлили спуск.

Но его все-таки пришлось стабилизировать: даже с замкнутыми демпферами интранавты едва переносили броски «Геи».

В один из таких дней Перси позвал Виктора к экрану эховизора.

— Приглядись получше.

— Не пойму… Мельтешение какое-то… Это что, помехи или неисправность эховизора?

— Думаю, ни то и ни другое. Судя по тестам, прибор исправен. А помехи…

Откуда им здесь взяться?

— Ничего себе… — прогудел подошедший Вивьен. — Если бы снаружи была вода, а не расплав при четырех тысячах градусов, я бы решил, что резвятся гигантские рыбы!

— И в самом деле, похоже на тени громадин-рыб, — согласился Соль.

— Честное слово, они живые. Слышите, парни? — понизив голос, словно загадочные «существа» могли его услышать, проговорил Перси. — Та, что поменьше, так и вьется вокруг, изнемогая от любопытства. Вот исчезла, выйдя из поля зрения эховизора… Появилась снова… А вторая, покрупнее, идет параллельным курсом, то опережая нас, то отставая…

— В этой геене огненной вполне могут существовать формы жизни, которые и вообразить невозможно, — озабоченно сказал Соль.

— Братья по разуму! — мрачно сострил Серж. — А может, сестры, не зря

Перси говорит: «та, что поменьше», «более крупная»…

— Кто знает, — проронил Соль.