Алмазы для Бульварного кольца

– Ну, на весь год вы, конечно, харчей с собой не возьмете, но колбаску сырокопченую, консервы возьмите да и каких-нибудь супов в пакетах, что места много не занимают: первое время неизвестно, что и как будет, а так вечером хоть душу отведете. Да и ребятам, которых менять будете, чего-нибудь из Союза привезите – хлебушка черного, может, кому сигарет советских захочется. Ну и приемничек транзисторный с собой прихватите: когда с работы приходишь, а в комнате что-то играет, пусть и не по-нашему, все как-то веселее…

Олег вспомнил, что Жузé, расставаясь с ним по окончании работы конференции, подарил ему тот самый портативный «Грюндиг»: «чтоб умел ложь от правды отличать». Аппарат, хоть и маленький, но на коротких волнах ловил буквально все: и тебе «Голос Америки», и «Би-би-си», и все, что хочешь. Была в нем маленькая тайна, недоступная для его собратьев советского производства, на которых коротковолновая шкала заканчивалась на двадцати пяти метрах. Все вражеские голоса советского коротковолнового диапазона успешно глушились бдительными «органами», дабы «совграждане» не забивали себе головы разной вредоносной пропагандой. А тут, помимо двадцати пяти, шкала настраивалась и на семнадцать, пятнадцать и даже тринадцать метров. Настоящее сокровище, о котором Олег мало кому рассказывал и, конечно же, решил взять его с собой в командировку.

Дело ангольских новобранцев рассмотрели довольно быстро, и теперь оставалось сдать документы на заграничный паспорт и готовиться к отъезду. С Олегом в этой компании оказалась пара ребят из параллельной группы, а также довольно приличное количество «вияковцев», выпускников Военного института иностранных языков. Среди них были не только выпускники, но и так называемые «ускоренники», которых спешно, за один год, по интенсивной программе обучали основам португальского – мол, дальше на месте учиться будете – и буквально «пачками» отправляли в Анголу. Если с переводчиками-выпускниками гражданского вуза, как Олег, хоть как-то церемонились и на первых порах оставляли в столице присмотреться и пообвыкнуть (что, правда, нельзя было назвать правилом), то, как говорили знающие люди, вияковцев в Анголе сразу же посылали на передовую, что называется, в самое пекло. Специфичность ситуации с этой африканской страной заключалась в том, что, в отличие от Афганистана, за который Запад бойкотировал СССР и прошедшую здесь Олимпиаду, там войны «как бы» не было. Советский Союз вместе с Кубой оказывал Народной республике Ангола братскую интернационалистскую помощь. Мы отправляли туда своих советников, которые, конечно же, не воевали, а советовали, как лучше воевать. Это было почти правдой, однако никто не мешал этому советнику или сопровождавшему его переводчику попасть под бомбежку или артобстрел со стороны оппозиционеров-унитовцев или регулярных час-тей армии Южно-Африканской Республики.

* * *

… Свадьбу Олега и Лизы сыграли спешно и нервно, опасаясь не успеть до его отправки в командировку. Невеста была уже на четвертом месяце, поэтому, хоть ничего еще не было видно, все-таки, чтобы не лукавить перед самими собой, решили обойтись без белого подвенечного платья, фаты и прочих советских свадебных атрибутов, символизирующих чистоту и непорочность молодых, включая куклу и спаренные свадебные кольца на машине. Нанятая через салон для новобрачных рядом с метро «Первомайская» «Волга», в которую сели Олег в купленном там же, в салоне, синем «свадебном» костюме, и свидетель со стороны жениха, его товарищ и бывший одноклассник с подругой. Все знали друг друга еще со школы, поэтому обстановка в машине всю дорогу, пока они ехали на другой конец Москвы «выкупать» невесту, была самой непринужденной: шампанское начало течь рекой еще задолго до того, как ему было положено излиться из недр бутылки на свет божий.

Из экономии и за неимением для этого достаточных средств празднование было решено провести дома, в Олеговой с родителями трехкомнатной квартирке, куда в итоге набилось человек семьдесят, отчего малогабаритные квадратные метры стали трещать по швам и скулить, как трехдневный щенок, оставленный без кормилицы. Время от времени стремительно пьянеющая толпа, жаждавшая воздуха и простора, вываливала на засыпанную окурками лестничную площадку или на улицу, где ее с пониманием встречали щедро угощаемые гостями и самим – уже пьяненьким – женихом соседи и жители окрестных московских домов: «У Хайдаровых свадьба!»…

«Здесь – Ангола!»