Америка reload game

– Да, было бы забавно свести суммарный баланс наших с тобой «неоплатных долгов» друг дружке, ей-богу!.. Ладно, сдается, что вон тот костюм тебе подойдет в самый раз: будешь у нас «как денди лондонский одет», ха-ха! Под размер напарника твоего у меня вряд ли что сыщется, извини… Кстати, пора б мне его сменить на кухне – последить за чайником, ха-ха. Как соберетесь уходить – свистните: я выйду с вами через черный ход, со своим ключом.

Критически оглядев обмундирование напарника, явившегося с кухни протирая украдкой сонные глаза, ротмистр остался крайне недоволен. Извлеченный из котомки давешнего босоногого попрошайки наряд – тот самый, что был на парнишке в Том Доме, и в котором, надо полагать, коллеги забрали его из особняка на Морской, или откуда там (…а кстати – откуда? это важно! впрочем, это всё – потом…) – так вот, наряд тот был настолько «нестоличным», насколько это вообще возможно, и тянул просто-таки на особую примету. Денег (из выпотрошенной им по пути Командоровой захоронки, одной из трех) у них было более чем достаточно, но наследить ночной покупкой новой одежды было боязно, а тратить на такое переодевание еще один контакт – жалко.

– Пройдись-ка по комнате, до окна… повернись… еще разок… Эх, черт – хорошо ведь, но слишком уж лежит на поверхности!..

– О чем вы, Павел Андреевич?

– Из тебя вышла бы изумительная девчонка! Но им, к сожалению, это тоже наверняка придет в голову: слишком очевидно…

– Ну спасибо вам, дядя Паша! – надулся парнишка.

– Да не за что, племянник! Такая уж у тебя конституция.

– Что – у меня?

– Ну, телосложение, манера двигаться… стой-стой-стой! – оперативное решение, как водится, пришло к нему внезапно, как раз при взгляде на алексов аглицкий костюм.

– Так! Есть укрытие, где мы будем в безопасности, практически в полной. Но есть и загвоздка: там очень не любят посторонних, и если в нас распознают чужаков – это может для нас плохо кончиться… совсем плохо. Идти туда надо непременно вдвоем, чтоб каждый сыграл свою роль. Если ты готов, можем рискнуть.

– Под вашим командованием, Павел Андреевич – да куда угодно! Это какой-нибудь воровской притон?

– Притон, да. Но не воровской…

Засим ротмистр прочел трехминутную примерно лекцию, вполне академическую по стилю изложения, которую можно было бы озаглавить так: «О нетрадиционных сексуальных отношениях и их социальной роли в привилегированных слоях русского общества середины XIX века». Парнишка сидел пунцовый – хоть прикуривай, а по окончании лекции еле выдавил дрожащими губами:

– Вы… вы… хотите… чтоб… я?..

– Ты чего, напарник, – встречно вытаращился на него ротмистр, – с дуба, что ль, рухнул?! Или как это называют в вашей, Витебской, губернии?

– Простите, Павел Андреевич, – жалобно заморгал тот, – но даже изобразить собой такую… такое… ну, не выйдет у меня, правда…

– Ты, как раз, главное – не вздумай там чего-нибудь изображать : угробишь нас обоих – на раз! Будь самим собой – как вот сейчас. Именно таким ты мне там и нужен. За нитью разговора даже и следить не пробуй. А главное – держи рот на замке, что бы вокруг ни творилось. Ты мне веришь?

– Да, дядя Паша.

– Тогда всё у нас с тобой станцуется, племянник!