Америка reload game

– Вы должны его понять. Мальчика ищут, а негодяй-лендлорд хвастается своими связями в полицейском ведомстве и, возможно, действительно подключит к поискам столичную полицию. Ставя себя на место преследователя: я, пожалуй, обвинил бы мальчика в краже; но только не денег – это прозвучало бы совсем уж неправдоподобно, – а чего-нибудь, могущего помочь при бегстве: раритетное оружие, лошадь, ну или там, скажем, собака редкой породы… Тогда искать можно именно пропажу – по приметам, а мальчика как бы попутно… Надеюсь, такие розыски не пройдут мимо вашего внимания?

– Никак нет, сэр, – деревянным голосом откликнулся распорядитель («Боже, во что я ввязываюсь?..»)

– И еще. Как вы, безусловно, догадались, мальчик мне чрезвычайно дорог. Дорог настолько, что потеря его наверняка помутит мой рассудок. А люди в таком состоянии зачастую творят ужасные вещи, совершенно не заботясь о последствиях… ну, вы понимаете, о чем я говорю.

– Я уверен, всё будет в порядке, сэр, – вытянулся распорядитель; достаточно было хоть разок встретиться взглядом с Азиатским Гостем, чтобы уразуметь: в его разбойном приграничье приняты совсем иные расценки на человеческую жизнь – хоть чужую, хоть свою, – нежели в европейских столицах. – Вы с вашим юным другом в полной безопасности, уверяю вас!

Направляясь уже к выходу, был почтительнейше остановлен группкой персон, озабоченных Судьбами России (даже тут без этого – никак…): что думает Иностранный Гость о перспективах Этой Страны стать хоть когда-нибудь хоть сколько-нибудь Цивилизованным Государством? и не служит ли главной помехой тому беспросветная темнота податных сословий, навсегда отравленных Азиатским Рабством и оттого вечно чающих Русского Бунта, Бессмысленного-и-Беспощадного?

– По моим наблюдениям, господа, – с приличествующей случаю снисходительностью улыбнулся ротмистр, – главная проблема вашей страны – не в низших классах, а как раз в высших. Знаете, что отличает, по моим наблюдениям, британского джентльмена от российского дворянина? Британец при необходимости сперва стреляет, а потом уже рефлексирует, а русский сперва рефлексирует – а потом так и не стреляет… Всего доброго, господа, честь имею!

– Дела службы? – продемонстрировал проницательность один из резко погрузившихся в задумчивость собеседников. – Бенгальского Штаба?

– Если я скажу, что меня ждет дама, вы ведь всё равно не поверите, не так ли? Всего доброго джентльмены, до встречи! – и засим продолжил движение к выходу, провожаемый высказанной вполголоса и уже по-русски сентенцией: «Вот ведь, господа! Всего лишь обер-офицер шпионского ведомства – а сколько достоинства, какая глубина и независимость суждений! Вот это Держава, я понимаю – не то, что у нас…»

Кстати, подумалось вдруг ему, насчет «меня ждет дама»: это ведь могло бы оказаться и чистой правдой! Он вполне предметно обдумывал возможность контакта с «Валькирией революции» и ее карбонариями, но по здравому размышлению идею ту отверг. Риск убиту быть, даже невыслушанным – крайне велик, а прикуп, что он может получить из того общения, внятной игры все равно не обеспечивает, и к задуманному им блефу мало чего добавляет. Всё равно, решает сейчас всё – время: он пока опережает всех на полшага, но с окончанием ночи эта его карета обратится в тыкву… Ладно хоть вывести из игры Сашу ему, похоже, удалось: парень проникся важностью задания (при том, что врученные ему бумаги – в общем-то чепуха, «блеф внутри блефа»), а ускользнуть успеет по любому; одной головной болью меньше.