Аустерлиц

Брехт, спускаясь во главе полутысячи лезгин и сотни Мудара с холма к тому оврагу, всё это чётко видел и ничем не мог помочь. Пока не мог. Ему предстояло ещё проехать с полкилометра, но это ладно, пару минут и он ударит в тыл французам. Вот только через этот овраг кавалерия не пройдёт. Он опоздал буквально на пять минут. С пленным долго возился. Зря потраченное время.

— Спешиться! Брехт поставил на дыбы Слона на самом краю оврага. Чёрт. До французов метров двести пятьдесят — триста на самом пределе убойной дальности для кавалерийских короткоствольных штуцеров и французы продолжают удаляться, преследую бегущие русские полки.

— Огонь по готовности! — Брехт отцепил от седла свой подарочный Слонобой, подсыпал пороха на полку и, не целясь почти, послал пуля в маячившую впереди фигуру с бикорном на голове. Человечек взмахнул картинно, прямо как в кино руками и завалился на мёрзлую декабрьскую землю. Ну, рядовые бикорны с белой опушкой не носят.

Событие сорок третье

— Куда это вы бежите?

— Этого мы объяснить не можем, потому как у нас полная паника!

Цитата из мультфильма «В некотором царстве»

И на этом плохие новости для командования Союзников не заканчивались, они только начинались.

В это время в бой вступили передовые части генерала Вандамма. Бригада генерала Клода Ферейя, состоящая из 46-го и 57-го линейных полков, с такой стремительностью врезалась в русские линии, что просто смела их. И в этом месте солдаты и офицеры русской армии побежали, а её пушки были захвачены. Получилось, что французские части укрепились на обеих возвышенностях Праценского плато — горе Працберг и горе Стары-Винохрады.

Пётр Христианович оценил залп лезгин на троечку. Пятьсот пуль Петерса — это не мало. Только предельная дистанция сказалась, и убитых было человек сто, может, сто пятьдесят, точнее убитыми и ранеными. Люди падали, а живой он или мёртвый упал, поди, узнай с трёхсот метров.

Лезгины сразу стали заряжать штуцера и через двадцать секунд второй залп догнал пока ничего не предпринимавших французов. Офицеры противника точно не понимали, что происходит, они наступали именно оттуда, откуда по ним сейчас и стреляют странные кирасиры. Это не могли быть русские, скорее они напоминали формой мамлюков, но зачем тем стрелять в своих?

Может там и началась бы паника и всё, что задумал Брехт, удалось или даже ещё лучше, французы бы поняли, что позади враг и развернувшись всей дивизией ломанулись на него. Пока они эти триста метров преодолеют, лезгины раз десять выстрелят и на этом дивизия Сент-Илера просто закончится. Но лягушатники ускакали за небольшую каменистую гряду, и вообще проигнорировав атаку с тыла, скрылись из виду. Самая большая в мире лягушка-голиаф весом под четыре кило явно уступает французам по прыти. Чёрт бы их побрал. Лягушатников.

— Как тут воевать? — Брехт кепку сдвинул на затылок. — Эй, дебилы, вот он я тут!!! — прокричал он вслед пехотинцам, но вряд ли те его услышали.

Утро переставало быть томным. Он не мог одновременно оказаться в трёх точках, там, где били русских. И самое ещё плохое, что даже если он перемножит этих убеганцев на ноль, то там далеко на севере от этого ничего не изменится. Там сейчас будут уничтожать и брать в плен русскую гвардию и он, разбираясь с корпусом Сульта, туда не успеет, а делить силы дальше уже нельзя, так махом сам из охотника в дичь превратишься.

— Вашество! — Пока Брехт этот бином Ньютона разгадывал, подоспели егеря с Ванькой, который и дёрнул задумавшегося князя Витгенштейна за рукав.

— Чёрт! Передать по цепочке, идём на эту высоту, за французами. Стрелять по готовности и по возможности. Цель — полное уничтожение французов на этой высоте. Пленных не брать. Раненых добивать холодным оружием. Пошли! — Брехт, протянул повод Слона Ваньке и пристроился к цепи первого егерского батальона.

— Дожил. Генерал-лейтенант вместо командования армией батальон в бой ведёт. Вот бы Светлов поржал, — бубнил себе под нос Брехт, поднимаясь на высоту.

Французы нашлись быстро. На их беду Брехт уже от ярости все коренные зубы сточил, скрежеща ими. Можно выиграть пять или десять боёв сегодня, и проиграть сражение. Весь север через пару часов драпанёт и императоры даже заблудятся. Толку от его вмешательства. Даже если он потом уничтожит всех до единого французов, что маловероятно, пуль тупо не хватит, можно ли это считать победой, если главнокомандующие с мокрыми штанами плачут под деревом.