Башни заката

Снова послышалось шипение. Выпущенный Антонином огненный шар был не больше того, который Белый маг недавно зажигал у кончиков пальцев, однако мой темный кокон остановил его лишь у самого лица. Вспышка заставила меня зажмуриться.

Сефия приближалась, однако медленно, словно не была уверена в том, что ей следует делать.

Антонин сделал выпад коротким мечом. Нырком уйдя в сторону, я перекатился и тут же вскочил на ноги. Уворачиваться от меча и одновременно поддерживать щит было очень непростым делом.

ОТДАЙ!.. ОТДАЙ!..

Это требование било по моему сознанию, подобно чудовищному белому молоту.

Уворачиваясь от клинка и не ослабляя барьера, я продолжал твердить, что был, есть и останусь Леррисом, останусь самим собой.

Волосы Мастера хаоса сделались совершенно белыми и начали опадать, будто снег

Неожиданно меня полоснула жгучая боль. Одновременно послышались шипение пламени и пронзительный женский крик.

Сефия, пытавшаяся нанести мне удар сквозь щит, выронила раскаленный добела клинок. Но и сам я едва успел отскочить – меч Антонина, воспользовавшегося моим замешательством, пронзил полу моей туники.

ОТДАЙ!.. ОТДАЙ!..

Белый колокол гудел в моей голове, выпад следовал за выпадом.

Я ЛЕРРИС!.. Я ЛЕРРИС!..

Мне оставалось лишь твердить эти слова и метаться внутри созданного и удерживаемого мною непроницаемого барьера.

– НАПРАСНО… ВСЕ НАПРАСНО… – взывал ко мне Антонин. – ТЫ ДОЛЖЕН ПОНЯТЬ… ДОМОЙ ТЕБЕ УЖЕ НЕ ВЕРНУТЬСЯ… НИКОГДА НЕ ВЕРНУТЬСЯ… ТЫ УЗНАЛ СЛИШКОМ МНОГО…

Голос его слабел, и в нем начинала слышаться дрожь. Дрожали и руки – бронзовый меч выпал из разжавшейся ладони и со звоном упал на мраморные плиты.

ОТДАЙ…

Теперь это звучало почти как мольба.

Свистящий звук возвестил о том, что Сефия вновь попыталась поразить меня пламенем.

В тот же самый миг Антонин бросился на меня с голыми руками. Не ожидая такой атаки, я не успел уклониться, и его пальцы впились в мое предплечье, как раскаленные клещи.

Направив поток гармонии для заживления этих прожженных хаосом ран, я ударил Белого мага в плечо.

…БУДЬ ПРОКЛЯТ!..

Рука, схватившая меня за запястье и оставившая три глубоких ожога, прямо на глазах ссохлась, истончилась и рассыпалась в пепел. Удар моего кулака словно послал вперед сгусток черноты, прожегший насквозь белое облачение Антонина. Чародей зашатался, съежился и осел на пол бесформенной грудой.

– Не-е-е-е-т! – раздался пронзительный, исполненный ужаса вопль Сефии.

Поскольку пробить мой щит она не могла, я уделял ей не больше внимания, чем ожогам на своей руке, – главное моей заботой оставался Антонин. Щит нельзя было ослаблять до тех пор, пока я не обрету уверенности в том, что с Белым чародеем покончено.

Низкий раскат грома прозвучал так, будто исходил из того места, где я стоял, заставив меня вздрогнуть. Безоблачное небо вспорол клинок молнии.

Гром продолжал рокотать под небесами, уносясь прочь от замка куда-то за пределы Закатных Отрогов.

Наконец этот звук – явно не простое сотрясение воздуха! – удалился за пределы моего слуха. Я глубоко вздохнул, опустил щит и повернулся к Сефии.

Выпущенное ею пламя обтекло меня. Я шагнул к ней. Снова зашипел огонь. Я увернулся и сделал один шаг. Опять шипение. И новый шаг, давшийся с таким трудом, словно мне пришлось идти сквозь глину.

Сефия попятилась и выхватила нож.

– Коснешься меня – лишишься ее.

Я остановился. Сефия направила острие ножа к своему горлу.

Собрав всю еще не растраченную энергию, я направил ее в бронзовый клинок, силясь отвратить его от хаоса.

Сефия напряглась, на руках ее проступили жилы, но нанести себе удар ей удалось. Шатаясь, я снова шагнул к ней, но тут ее ноги подкосились. Она схватилась было за спинку стула, однако не удержалась и рухнула на пол.

Едва переставляя ноги по мраморным плитам, я поплелся к безжизненно распростертой фигуре, опустился на одно колено и осмотрел глубокую рану, обезобразившую ее прекрасную шею. Рану с опаленными краями, словно она была нанесена не отточенной бронзой, а огненным клинком.

Чтобы заживить эту рану с помощью гармонии, мне требовалось сначала восстановить собственные силы. Стараясь оценить обстановку, я бросил беглый взгляд на останки Антонина – и увидел лишь кучку тончайшего белого пепла, на моих глазах истаявшую туманом и смешавшуюся с наполнявшей замок белесой дымкой. На полу валялись только пустая одежда и сапоги. Я снова обернулся к лежавшей замертво Сефии и изумлением увидел, что ее волосы приобрели рыжеватый оттенок.

Напрягая остаток сил, я попытался разорвать магические узы, которыми Антонин приковал пришелицу с Отшельничьего к своей подручной, дабы даровать последней вечную юность.