Башня вавилонская

— Да, можно сказать так. До того меня не беспокоили, я с головой нырнул в переустройство своего факультета и никому не мешал… Дело в том, Анаит Александровна, что предыдущее руководство было немногим лучше нынешнего, в человеческом смысле. В профессиональном, насколько я могу судить, оно много ему уступало. Понимаете, здесь раньше все было намного хуже. Во всех отношениях. Когда Моран принялся наводить порядок, на него молиться были готовы. Я помню эти времена, я уже был замдекана… У нас почти никто не почувствовал, что реформы свернули не туда. А я слишком зарылся в дела своего факультета — по нам предыдущий режим ударил очень сильно — и упустил момент, когда еще можно было что-то сделать. Мне — что-то сделать. Мне не хотелось повторять эту ошибку. Насколько я знаю нашего полковника, он оставил вас без связи. Я принес вам кое-что помимо сирени.

— Что же? — спрашивает Анаит, чтобы как-то разбавить скорбный монолог. Интереса нет. Даже теперь, когда она поняла, в какую ловушку попал этот человек. Он гражданский в зоне боевых действий. Хороший гражданский, не орет, не мечется, делает, что может, но тут ему не место. Его нужно вытащить, вылечить — и отправить заниматься своим делом. Он не виноват, бедный Иван Петрович, что Анаит в нем померещился товарищ. В крайнем случае — противник.

— Импульсный передатчик. Мощный. Наш карантин пробьет. И ключ к нему. От перехвата не застраховано, но расшифровывать ваше послание будут от восьми часов до двенадцати, если повезет.

Если бы, если бы нельзя было полностью полагаться на характеристики Максима — и то только потому, что характеристики он составлял по просьбе Джона, — Анаит позвала бы Сона: выставить гостя как провокатора. Он не провокатор. Он добронамеренный гражданский, и он не знал, кого сюда прислали — другого гражданского, представителя какой-то фракции… или человека, которому есть что противопоставить здешним бешеным лисам. Он должен был как-то проверить, как-то узнать, с кем имеет дело. Негодный человек не спросил бы про Максима, не возмутился бы бездействием. А годный, но неграмотный — обрадовался бы передатчику… Бедный Иван Петрович.

Минутная стрелка на больших часах с настоящей — накануне проверено — кукушкой подползает к цифре 12. Во Флориде сейчас почти 5.

— Давайте посмотрим новости, Иван Петрович, — примирительно говорит Анаит. — Думаю, они того стоят.

— Ку-ку, — соглашаются часы.

* * *

И вот на часах десять, на больших, видных из любого угла спальни, часах над дверью — и рядом, за спиной, пусто, и давным-давно пусто, и не пахнет ни кофе, ни шоколадом, ни хотя бы живым и теплым. Изъяли и не вернули. Разбудили в половину четвертого, не дав проспать и часа, и — на тебе.

Где-то в памяти, между первым сном и вторым, осталось ощущение — цапнула за ворот, удивляясь, что под пальцами не галстук, а майка какая-то, просчитала весь стоящий за этим манифест, хихикнула: «Я бы на твоем месте в пижаме пошла…», и дальше в сон, пытаясь втиснуться в картинку, из которой уже вылиняла, выбралась, и теперь в сухую шкурку назад не влезешь, отращивай новую.

Встать, пойти, найти и оторвать наконец избалованному господину Сфорца голову; выдумал же — в любое время, по любому поводу требовать к себе. Спасите-помогите. А мы, между прочим, занимаемся чем? Контрабандой. А там никаких сюрпризов быть не могло.

Вечно у вас все горит, все взрывается. Хуже Бюро.

Причем в Бюро все горит и взрывается, потому что местные жители — народ основательный, заводной и технически грамотный. И преступления совершает обычно с размахом, выдумкой и полной самоотдачей. Вот вы когда-нибудь расследовали двойное убийство-самоубийство, где виновник торжества сначала украл два авиационных реактивных двигателя (на этой стадии к делу и подключилось Бюро), потом как-то установил их на свой вездеход, сжег ими жену, уговорив «постоять, посмотреть — все ли правильно» — и сам разбился в ноль, въехав в скальную поверхность 25 километров спустя? Особенно патологоанатомы радовались. Кейс тогда целых три новых выражения подхватила. А старший группы был счастлив, что ревнивцу не пришло в голову таким образом ограбить банк.

Но это — Винланд. А в корпорации Сфорца люди как-то умудряются играть за обе стороны. Сначала создадут кризис во-от такой ширины, потом решают.

Дайте уже человеку хотя бы выспаться, я не себя имею в виду. Дайте выспаться моему мужу, пока я не взялась искать в вас не совесть, но инстинкт самосохранения.

На этой мысли зубная щетка завершила цикл и Кейс поняла, что успела встать, принять душ и вообще поводов не выходить наружу более нет.

В офисе «спецотдела», он же «обособленное подразделение специальных мероприятий», он же «terror inenarrable» по выражению уже пострадавших, все штатные сотрудники «невыразимого ужаса» — Максим и его банда, — а также господин владелец, Джастина и замминистра синекуры и вакуума Лим столпились вокруг экрана. Ряд циферблатов на стене на сей раз показывал время во Флориде, Лионе и Новгороде. Ну понятно. Продолжение вчерашнего банкета.