База данных

— Дай-ка сюда, — Дэн опять водрузил ноутбук себе на колени. — Ты у нас «Сергеевич», да?

— Меня там нет. Но есть мама и бабушка, — сообщил Алексей.

— Ага! «Линия 947-36» и «линия 54-129». Что бы это значило?

Вопрос прозвучал риторически, поскольку дважды отвечать «не знаю»

Алексей не собирался.

* * *

Бабушкиных «гробовых», недавно возвращенных народу правительством после известного кризиса 98-го, хватило лишь на мало-мальски приличный гроб и клочок земли на центральном городском кладбище. На поминки пришла мамина подруга и две дряхлые соседки. Алексей для приличия посидел за столом десять минут и, посчитав, что ритуал выполнен, ретировался в свою комнату. От движения «мыши» проснулся компьютер, и на экране проявились знакомые и непознанные записи. Палец непроизвольно коснулся кнопки «поиск».

— Что ты такое, черт тебя дери? — глухо пробормотал Алексей и набрал бабушкину фамилию.

«Линия 54-129», — выдала база данных.

Он прикрыл глаза?

«Леша, вот женишься ты, детки пойдут. И мне легче на том свете будет. Стану на них смотреть с небес и беречь, — белесый взор едва живой старушки тщетно искал среди мутных силуэтов лицо внука. — Бог даст, в их детях вернусь?» Нужно ли было что-то ответить? И что ответить? Бабушка свято верила в «хорошего президента» и великие блага, которые когда-нибудь всем миром заработает многострадальный народ. Пока народ заработал только одно «благо» — право быть похороненным на установленную правительством сумму.

Старое должно уйти! — заявил политический деятель с телевизионной трибуны несколько лет назад. И старое стремительно и безвозвратно уходило, подгоняемое нищетой, настырным общественным мнением и новой метлой рыночной экономики. Алексей, блуждая в Интернете, не раз натыкался на разного рода статистические данные, в том числе на привычную уже фразу «в России смертность почти в два раза превышает рождаемость». Вот и бабушка, мечтавшая о «светлом будущем», внесла свою лепту в страшную статистику. А он, молодой и неглупый не имел права слепо мечтать о светлом. Всюду укоренились «несовковые» законы. Первый из них Алексей усвоил быстро: каждый сам за себя. Второй познал на примере Дениса: деньги правят всем и вся. А третий, как следствие, вывел самостоятельно: хочешь жить без проблем — живи внутри своего «я».

— Алексей!

Программист вздрогнул. Мать стояла рядом заплаканная, румяная от поминальной стопки и? яростная.

— Оторвись ты от своего проклятого компьютера! — выкрикнула она. — Хотя бы сегодня побудь человеком! Бабушки нет. Нет ее больше!

— Мам, я понимаю, — он постарался изобразить скорбь. — Но жизнь продолжается. Я должен?

Звонкая оплеуха оборвала помпезную речь.

— Она тебя дурака вырастила, пока я как проклятая гроши зарабатывала! Она тебя в последнюю свою минуту звала! А ты? Где был ты?

Мать разразилась утробными рыданиями.

— Мам?

— Ты придаток этой дрянной штуки!

Алексей рефлекторно отбил сухенький кулак, готовый опуститься на ни в чем не повинный монитор. Мать шатнулась назад, задела табурет и едва не рухнула на пол. В глазах ее подруги, появившейся в дверях, сцена выглядела гадко и нелепо. Исправить положение парень не успел. Подруга подхватила побелевшую женщину, прижала ее, тонкую и растерянную, к огромной груди, и в адрес Алексея посыпались бессвязные гневные реплики?

* * *

Пространный электронный текст пестрел грамматическими ошибками, и между восторженных корявых фраз Алексею так и мерещился Дэн — прежний юный Дэн, а не этот молодой иностранец на фото с шикарной девицей в подвенечном наряде. Он сообщал, что занимается обустройством нового дома и молодой супругой, расписывал прелести закордонной жизни, свои успехи и планы на будущее. О возвращении в Россию Дэн не помышлял.

Телевизор в комнате матери опять извергнул развеселую трель рекламы.

Ежедневные просьбы, требования и даже мольбы приглушить звук не помогали.

Алексею стало казаться, что мать усиливает громкость специально. Вот и теперь ему предстояло в сотый раз прослушать сюсюканье на тему «папочка и мамочка, родите нам сестренку». Так мудрые деятели решали проблему увеличения рождаемости в стране.

Алексей поморщился, закрыл окно электронной почты и вернулся к прерванной работе. База данных, прижившаяся в новой программной оболочке, издевательски подмигнула красной табличкой: «код ошибки?».

— Ты так, да? Ладно, милая, давай попробуем иначе? Ну, же! Не упрямься, я хочу знать, что ты прячешь в третьем поле.

Монолог за компьютером продолжался довольно долго. Звякнула посуда.

Алексей замолчал. Мать вздохнула и поставила поднос с обедом на край стола.

— Алеша, может погулять сходишь?

— М-м? — он засунул в рот кусок безвкусного хлеба, — некогда, ма.

— Как твои заказы?

— Сдал вчера. Завтра деньги переведут. Ты к своей подруге пойдешь?

— Мешаю тебе, — женщина отвернулась.

— Нет, что ты. Просто ты?

Он хотел сказать — плохо выглядишь, но все-таки успел сообразить, что подобный комплимент мать не обрадует.

— Эльвира Озерова умерла на днях. Денис не сообщил тебе?

Вилка застыла, не доставив по назначению кусок котлеты.

— Как?

— Кажется, СПИД? Лёша, что ты?