Беременна от мажора

— В специальном хранилище, где содержатся замороженные в жидком азоте спер…

— Машка! — У меня внутри все переворачивается.

— Ну что ты не понимаешь!? — Раздраженно всплеснув руками, она садится рядом, опустив пятую точку на еще одно чудо дизайнерской мысли. — Выбрала биологический материал для оплодотворения.

Она достает из сумочки яркий проспект и пальчиком передвигает его ко мне, перемещая по тонкой, выглядящей практически невесомой, кухонной столешнице.

— Машунь. — Трясу головой, отталкивая от себя пеструю бумажку. — Ты мне это брось. Найдется еще хороший парень.

— Я уже все решила, сдаю анализы, прохожу необходимые процедуры. Сейчас одинокая женщина вполне может сделать ЭКО, все это разрешено и даже приветствуется.

— Милая моя. — Поднявшись, одним шагом преодолеваю пространство между нами, обвивая подругу руками и стискивая в тугих объятиях. — Все образуется, поживи пока у нас, а дальше видно будет. Тут места на всех хватит. Не думай ты эти глупости. Помнишь, в универе, на первом курсе, у тебя был курчавый Валентин? Хороший же парень, хозяйственный. Может, к нему обратиться? Узнать, не поможет ли? Он вроде в качалку ходил и активно выступал против алкоголя. Ну нельзя же вот так, вслепую. Мало ли какой характер? А вдруг козел какой или упрямый, считающий всех продажными? А если дед — маньяк?

Дружно заливаемся смехом.

— Я представляю, — надрывает Машка живот, обнажая ровные белые зубы. — Стучусь я домой к Валентину, открывает его жена. И я такая: «Мне нужно с вашим мужем по делу уединиться. Ничего такого, просто у меня вот-вот бесплодие наступит, а я хочу деток. Ни на что не претендую, просто пару капель…»

— Машка! — ржу — не могу, практически валюсь под стильный прямоугольный стол с новомодной блестящей поверхностью.

— А жена такая: «Да-да, конечно, проходите!»

— Не пропадать же добру! — надрываю кишки со смеху.

— У нас двое, нам хватит. А остальное все равно выбрасываем.

Отхохотавшись до упаду, вытираю выступившие слезы. Машка убирает в хвост свои густые длинные волосы. Они у нее шикарные, просто на зависть. Она вообще красивая, куда только придурки-мужики смотрят?

— Вань, может, я в родной город вернусь? Не могу я здесь, скоро сюда Красинский переедет. Будете с ним и Василием одной большой семьей.

Я разнимаю руки и тихонько опускаюсь на кухонный стул. Я, Дима и Вася — одна семья?! Уговариваю себя ни капельки не волноваться по этому поводу. Не переживать, вообще не думать, что там и как у нас дальше будет. Сейчас мы влюблены, счастливы, мы вместе. Я не какая-то там сумасшедшая курица, которой немедленно нужно выйти замуж. Штамп в паспорте ничего не значит. Сколько их, браков без любви? И толку, что люди в загс сходили и в церкви венчались? А потом дерутся, ненавидят друг друга, изменяют.

И глупые мысли об обязательном штампе — это все навязчивое воспитание моей матери. Она меня с детства учила, что женщина, спящая с мужчиной, либо замужем, либо шлюха. Позвонив мне недавно, маман стала лечить, что возвращение блудного отца — это прекрасно, но необходимо в срочном порядке зарегистрироваться, иначе он никогда уже не женится. А это, надо понимать, блуд и позор прежде всего для Василия. В данный момент Дмитрию очень удобно. Им с отцом тяжело и обидно, наша передача довела ее до предынсультного состояния, ей совестно смотреть в глаза соседям. Из дома она выходит в платке и темных очках, даже в самую пасмурную погоду. Мажору нужно определиться, а то, получается, совсем неплохо: материальные блага, сын и бесплатная куртизанка. Все это было сказано быстро и скороговоркой. И когда первый шок прошел, я отключила телефон и сделала для себя пометку: пару месяцев Василия им с отцом не показывать, а то что-то опять расхрабрились.

— Не знаю. Дима об этом не говорит. — Отмерев, опускаю голову, упираясь взглядом в изысканную сервировочную салфетку. — Понятно, что мы встречаемся, но блин, Машка, у него же девок куча была. Что же, сразу жениться, что ли? Может, он об этом и не думает вовсе. Вообще, люди сразу же не женятся. Вспомни Игеевых, они десять лет встречались, потом поженились, год прожили, и девочка родилась, потом опять девочка. Лет двадцать вместе уже. Дима влюблен, я чувствую это, у нас ребенок, и он все свободное время с нами. Я же не ставлю цель заарканить его. Чтобы вот задача номер один. Я ревную, конечно, ты бы видела, как на него девчонки смотрят! Они прям облизываются. А он со мной. В общем, я живу сегодня и люблю сегодня, а завтра кирпич на голову, и все… Надо радоваться.

— Глупости не выдумывай. Кирпич этот промазать может, а Димка от вас без ума. Он не дурак, у него помидоров растет в три раза больше, чем у моей бабки. А ты ее видела, она еще до революции этим промышляла.

Рот растягивается в деланой улыбке, но в голове совершенно некстати крутится еще одна мамина фраза: «С таким, как твой Красинский, хорошо романы крутить, а замуж надо было за доктора выходить. Мажоры не меняются и не женятся. Потаскается с тобой и новую найдет, покрасивее.»