Читаем Богемские манускрипты полностью

    Мы определённо не были насекомыми. Может быть, некоторых из нас озадачила бы перспектива закалывания свиньи. Но за планирование вторжения, написание сонета или возведение стены любой из нас взялся бы без малейших колебаний. А самые талантливые, пожалуй, справились бы даже с разбрасыванием навоза.

           

       Да, такими мы и были где-то между 1982 и 1988 годами... Или, по крайней мере, видели мы себя именно такими.

    Как-то раз, году в 1985 или 1986, один мой приятель (нет, не тот, который носил кроссовки на двоих с братом) спросил меня: "Знаешь, почему их музыку слушать в кайф, а нашу - невозможно?" Разумеется, я знал, ведь в ту пору любой из нас знал всё на свете. Но мне хотелось услышать его версию, и я спросил: "Почему?"  - "Потому что у нас музыку пишут или на трезвую голову, или напившись водки, а у них - под наркотой", - ответствовал мой товарищ с такой же уверенностью, с какой Майлз преподносит свои сентенции Джоэлу в "Рискованном бизнесе" (он вообще был похож на этого Майлза).

   Наркотики. Второй элемент триады "Sex, Drugs & Rock & Roll". Эти слова были у нас чем-тo вроде пароля. Мы автоматически отвечали ими на лозунг "Ленин, партия, комсомол", не очень задумываясь о их смысле. Pеплика, когда-то оброненная моим похожим на Майлза товарищем, впервые пробудила во мне интерес к определённым вещам. 30 лет спустя итогом моих размышлений стало решение написать цикл постов о наркотиках.

  Здесь не будет сказано ни слова о способах приготовления наркотических веществ. Медицинские аспекты их применения тоже по большей части останутся за скобками. Не будет в цикле и призывов к легализации наркотиков, равно как и требований ужесточения запретов на их использование. Зато я постараюсь как можно полнее осветить культурную, а также социоэкономическую и даже геополитическую историю психотропных веществ. Неожиданно часто в сериале будет фигурировать религия. Этот цикл  не о том, как действуют те или иные вещества, он о том, как делаются дела.

  Многие общественные нормы, институты и люди предстанут перед вами в таком свете, в  каком вы вряд ли ожидаете их увидеть. Ну, например, выше я цитировал Александра Дюма-отца. А ведь он захаживал в парижский Салон гашишистов, и это чувствуется в некоторых его произведениях. Да и Роберт Хайнлайн не чуждался этой сферы жизни, и в его книгах данное обстоятельство чувствуется ещё сильнее. Подумайте, стоит ли вам читать этот цикл. Не исключено, что, прочтя его, вы узнаете о ком-нибудь больше, чем хотите знать.

  Тут есть один нюанс. Мои личные наркотики - это яблочный штрудель, морковный торт и пирог с ревенем. А ни одно из веществ, которые люди обычно называют наркотиками, я так ни разу в жизни и не попробовал. Правда, мне знакомы кофеин, теин, никотин и алкоголь, но в нашей культуре они наркотиками не считаются  (мормоны смотрят на вопрос по-другому, но это их проблемы). Хуже того, я давно уже не курю и крайне редко пью что-нибудь крепче вина.

  Чтобы приступить к циклу о веществах, с действием которых мне не приходилось сталкиваться лично, я решил вспомнить, каким человеком был 30 лет назад - знающим всё на свете и способным рассуждать о чём угодно. Для этого мне понадобилось совсем немного - пересмотреть фильм "Рискованный бизнес" (кстати, его название я позаимствовал и для своего цикла, оно подходит мне как нельзя лучше), надеть потёртые джинсы и чёрную футболку с серым пиджаком и написать это предисловие. Теперь мне достаточно надеть чёрные очки, и я смогу говорить на любую тему, начиная свой рассказ словами "За свою жизнь я понял вот что..." .

   Путешествие в историю наркотиков начинается.

Risky business - I: Рождение богов

    За свою жизнь я понял вот что. Когда в вашем поле зрения вдруг появляются мистика, эзотерика, оккультизм и тому подобные вещи, нужно сказать: "Какого чёрта?" Любой наблюдаемый феномен может и должен быть объяснён без привлечения иррациональных концепций. Если в древности люди напропалую общались с богами и сражались с чудовищами, а их опыт контактов со сверхъестественными существами зафиксирован в религиозных и мифологических традициях по всей планете, тo и этому явлению следует дать рациональное обоснование.

На сей счёт существует несколько теорий. Одну из них создал Эрих фон Дэникен, предложивший считать древних богов инопланетянами, некогда регулярно посещавшими Землю и вступавшими в контакты с нашими далёкими предками. Чудовища, согласно этой концепции, были результатом генетических экспериментов  инопланетян с различными земными и неземными биологическими видами. Возможно, результатом подобных экспериментов являемся и мы сами, что зафиксировано в мифах о сотворении людей богами. Концепция Дэникена возникла на волне энтузиазма, вызванной первымим космическими полётами, и стала забываться, как только космос начал выходить из моды.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Двенадцать
Двенадцать

Все ближе 21 декабря 2012 г. — день, когда, согласно пророчеству древних майя, истечет отмеренный человечеству срок. Все чаще звучит роковой вопрос: погибнет ли наша планета или мы сможем шагнуть в новую, более милосердную и справедливую эпоху?..Детство Макса прошло в мире красок и чисел, и до шести лет он даже не умел говорить. В юности он перенес клиническую смерть, при этом ему являлись двенадцать загадочных силуэтов, в каждом из которых было начертано некое имя. Не в силах постичь смысл этих вещих имен, он тем не менее сознавал их исключительную важность.Лишь спустя восемь лет Макс, уже окончивший два университета, встретил первого из Двенадцати. Эта встреча положила начало провидческому пути, на котором он стремится познать тех, с кем его непостижимым образом связала судьба. Возможно, он получит и ответ на главный вопрос: что произойдет 21 декабря 2012 г.?Новый мировой бестселлер — завораживающий поиск разгадки одной из главных тайн человечества и путь к духовному просвещению каждого из нас.

Уильям Глэдстоун

Экспериментальная, неформатная проза
Анархия в мечте. Публикации 1917–1919 годов и статья Леонида Геллера «Анархизм, модернизм, авангард, революция. О братьях Гординых»
Анархия в мечте. Публикации 1917–1919 годов и статья Леонида Геллера «Анархизм, модернизм, авангард, революция. О братьях Гординых»

Первое научное издание текстов двух русско-еврейских писателей, теоретиков и практиков радикального анархизма первой пол. XX в. Кроме прозаической утопии-поэмы «Страна Анархия» (1917–1919) и памятки-трактата «Первый Центральный Социотехникум» (1919), в него вошли избранные статьи и очерки из анархистской периодики. Тексты прокомментированы и дополнены более поздними материалами братьев, включающими их зарубежные публикации 1930–1950-х гг., специально переведённые с идиша и с английского для наст. изд. Завершает книгу работа исследователя литературной утопии Л. Геллера, подробно рассматривающая творческие биографии Гординых и связи их идей с открытиями русского авангарда (Хлебников, Платонов, Малевич и др.).

Абба Лейбович Гордин , Братья Гордины , Вольф Лейбович Гордин , Леонид Михайлович Геллер , Сергей Владимирович Кудрявцев

Биографии и Мемуары / Экспериментальная, неформатная проза / Документальное
Говнопоколение
Говнопоколение

Мне хочется верить, что в новом десятилетии исчезнут людишки, обожающие слушать шлягеры про рюмку водки на столе. Что наконец наступит закат семьи Михалковых. Что возникнет шлагбаум, преграждающий путь низкопробной американской культуре. Что прекратятся аварии на дорогах с участием высокопоставленных чиновников и членов их семей. Что разрешат двойное гражданство Украины и России. Что европеоидная раса даст жесткий отпор китайской экспансии. Что государствами не будут руководить лица, имеющие погашенные судимости. Что внутри территории бывшего СССР исчезнут унизительные пограничные досмотры и таможенные барьеры. Что новые транспортные магистрали помогут избавиться от пробок, ставших настоящими тромбами в жизни мегаполисов. Что человеческая жизнь перестанет быть ничего не значащим пустяком. Что наше ГОВНОПОКОЛЕНИЕ перенаправит свою энергию с клубных танцплощадок в созидательное русло. Что восторжествует любовь.Ваш искатель утраченного времени Всеволод Непогодин.

Всеволод Непогодин

Проза / Контркультура / Экспериментальная, неформатная проза / Современная проза