Бот

— Я так и думал… Какие странные у них имена: Tymur, Vadim… — Джеффри снова сплюнул и похлопал чилийца. — Ну что, старик, садитесь в машину. Не знаю как, но будем прорываться.

XVII

Они выехали из города и вырулили на Панамериканское шоссе — современную автомагистраль, что длинной серой нитью сшивает весь континент. Джефф повел «тойоту» на северо-восток. Несмотря на обшарпанный вид, машина рычала как зверь и исправно наматывала на колеса километры.

Вскоре океан пропал из виду. За окнами потянулся однообразный ландшафт: до сланцевых гор центральной Атакамы было еще далеко, а сине-черные отроги Анд отсюда были не видны. Это была Мертвая Земля: ни растений, ни перепадов высот, ни даже песка — сухая безжизненная пустошь.

Через сорок минут они проехали замерший городок Бекедано. Тимур заснул…

В 14:35, не доехав нескольких километров до Кармен-Альто, Джеффри притормозил, прижался к правой бровке и начал что-то выглядывать справа от шоссе. Найдя слабо накатанный съезд, американец крутанул руль и скатился с магистрали. Из-под капота вдаль уходила еле заметная колея. Она убегала на восток, в пустыню, и исчезала в дрожащем мареве, которое толстой линией разделяло плоскую серость Атакамы и непостижимо далекие склоны Анд.

Через минуту Штаерман забарабанил ладонями по панели кабины:

— Стой, Джеффри! Тормози!

Джип еще не остановился полностью, а он уже выскочил из машины. Потом встал перед капотом, загородив дорогу, — бледный, испуганный, без пиджака, рубашка на груди и под мышками потемнела от пота.

— Джеффри, я боюсь! — хрипло выдохнул чилиец. — У меня дети! Я хочу еще пожить!

Джеффри открыл дверцу и опустил ноги на песок. Перед тем как выйти из машины, американец окинул взглядом пустыню. Местность казалась безопасной.

— Я тебя понимаю, старик. Но не надо истерик. Я тоже на грани. Чувствую, вот-вот обмочу штаны. А в мокрых штанах далеко не уедешь.

— Я дальше не поеду, — решительно заявил Штаерман. — Давай позвоним Виллу. Спутниковый телефон с тобой? Вилл не подчиняется Джепу[30], может, он поймет и…

— Телефон со мной, старик, просто… Вильяма нет…

Он захлопнул дверь, и остальные слова в салоне слышны не были. Однако услышанного оказалось достаточно, чтобы Емельянов нахмурился и беспокойно заерзал на сиденье.

— Америкос сделал ноги? Не может быть! — продолжал Штаерман. — Где он? Этот сукин сын не мог просто так бросить все!

— Кейтаро просил тебе не говорить, — потупился Джеффри.

— Что не говорить?

— Вчера боты взяли Вилла и одного из негритосов Рино…

Оскар не понял:

— Как это «взяли»?

— Забрали с собой.

— Что-о?!

— Мы поняли, что они подкопали столбы, но разве можно было догадаться, что сразу в двух местах? Бросились перекрывать прорыв напротив главного входа в жилой блок, а они ворвались в гаражи в первом инженерном. Кейтаро приказал отступать, мы заблокировали «DW»-здание, а Вилл и тот наемник, они не успели, понимаешь? Боты схватили их и потащили в пустыню.

Штаерман сглотнул слюну:

— И вы ничего не сделали?

— А что мы могли сделать, мать твою?! — рявкнул Джеффри. Впервые за сегодняшний день он потерял самообладание. — Все наложили в штаны. Даже Рино сидел тихо, как мышка. За три дня мы ни разу не попали ни в одного. Ни в одного! Ты понял? Я бы лучше пустил себе пулю в лоб, чем вышел тогда наружу.

— Боты убили их? — Штаермана передернуло.

— Нет.

— Нет?

— По крайней мере, не сразу. Когда их волокли, они были живые. А там не знаю…

— Для чего они им? Что они собираются с ними делать?

— Об этом пусть нам скажет украинец, — Джеффри мотнул головой в сторону заднего сидения «Тойоты-Тундры». — Я тебе и так уже сказал больше, чем был должен. Но это еще не все.

Штаерман прикусил губу.

— Напряжения на периметре не было, мы сидели в «DW», как обезьяны в клетке, а эти недомерки раздербанили склад.

— Чтоб я сдох! — прошипел Штаерман.

— Сегодня у тебя есть все шансы, — процедил Джефф. — потому что у них теперь полно боеприпасов и дюжина пятисотых «моссбергов»[31].

— Ты шутишь.

— Не шучу. У них теперь огнестрельное оружие.

— А гормон?!

— Расслабься. Не все так плохо. Кейтаро после твоего отъезда велел перенести бутыли с альдостероном в жилой корпус. Стероиды пока у нас.

Оба замолчали. По шоссе за их спинами время от времени проносились автомобили, но звук моторов заглушался свистом дующего по пустыне ветра.

— Знаешь, — сказал Джеффри, — я не горю желанием нестись с неприкрытой задницей через Атакаму, рискуя нарваться на их стаю. Но у нас там восемь поваленных столбов… — Джефф вздохнул: — Старик, я не хочу притащиться на базу и понять, что мы остались с ними один на один. У нас тогда будет веселая ночка. Мы должны проскочить.

— Нет… нет… нет… Теперь я уж точно никуда не поеду, — в глазах у Штаермана появилось отчаянное упрямство.

Американец саркастически фыркнул и сплюнул:

— Джеп был прав. Не надо было тебе говорить.

— Иди к черту! Я звоню японцу. Дай мне телефон.

Джеффри пожал плечами:

— Как знаешь. Кейтаро в последнее время не в настроении.

— А то я не догадываюсь. Давай телефон.