Брамштендте - Йозеф Геббельс (Ростов-на Дону, 2000)

Остальные статьи газеты были, как правило, скучными и вульгарными. Только Геббельсу удавалось придать интерес разрушительным нацистским доктринам и объяснить их понятным языком. Секрет воздействия его статей заключался в разнообразии антиаргументов и их повторении, в высмеивании существовавших порядков и нападках на евреев. Недостаток логики он умел маскировать самоуверенным, агрессивным тоном своих высказываний, которые часто строил так: «Все существа с человеческим лицом равны между собой. Да, так говорят, но эта формула удобна для тупиц! Мы же, со своей стороны, не желаем равенства с тупицами и лицемерами!» Начиная статью с выражений презрения и насмешки, он любил заканчивать ее романтическим призывом «уповать на величие вождей нации»: «Разве Бисмарк не сделал Пруссию великой? Когда каждый немец будет получать свою долю национального богатства — для Германии настанет эпоха славы и исполнения надежд!» Так делался намек на приход нового великого вождя, которым, конечно, должен был стать Гитлер, хотя в первые два года своего существования газета посвящала его личности не особенно много места. Пока что образ фюрера прорабатывался на ее страницах не слишком энергично; гораздо больше места отводилось личности самого Геббельса, тем более что это была его собственная газета. (Зато хвалебную статью о Гитлере написал X. С. Чемберлен, приемный сын Рихарда Вагнера, увидевший в фюрере «философа, знатока расовых вопросов». Геббельс впоследствии тоже много восхвалял Гитлера в своей газете).

Геббельс умел изобразить себя умным и смелым гауляйтером, которому строит козни тупая прусская полиция. Перед выборами в рейхстаг, состоявшимися в мае 1928 года, он поместил в газете статью, называвшуюся «Вы все-таки хотите избрать меня?», в которой описал себя как жертву полицейских преследований.

Впрочем, несмотря на все старания, влияние газеты поначалу было незначительным. Впоследствии Геббельс признавался, что первые выпуски вызывали у него чувства стыда и отчаяния. Так же реагировали и читатели из числа его сторонников: они видели, что их ожидания явно не оправдались.

Зато привлекли внимание помещавшиеся в газете политические карикатуры. Художник, не брезгуя ничем, разоблачал и высмеивал представителей «системы», используя приемы, недоступные респектабельным газетам правых. Так карикатуры стали для нацистов излюбленным оружием, более популярным, чем статьи, и более безопасным, потому что их можно было толковать и так и эдак, ускользая от наказаний, предусмотренных законом для редактора газеты. Слишком наглая статья могла вызвать преследования со стороны полиции, но политическая карикатура была достаточно двусмысленной вещью, чтобы к ней можно было легко придраться. К тому же многие читатели, ленясь просматривать статьи, обращали внимание только на карикатуры. Геббельс никогда не считал, что массы способны думать, но тут оказалось, что они могут смеяться, а известно, что «если смеющийся читатель на вашей стороне — значит вы правы!»

Как бы то ни было, но все эти рассуждения могли остаться пустым звуком, если бы не талант автора карикатур, ставшего для газеты настоящей находкой. Он подписывал свои работы «тевтонским» псевдонимом «Мьелнир» («Молоток») и умел эффектно и просто подчеркнуть контраст между «героическими борцами за новую Германию» и «жалкими лицемерами» из числа деятелей республики. (Настоящее имя художника было Ганс Швейтцер; в Третьем рейхе он получил звание профессора). Представители партии выглядели крепкими и привлекательными мужчинами и юношами с открытым взглядом и бескорыстным выражением лица, тогда как их противники были похожи на отвратительных насекомых или скользких пронырливых рептилий, которые, конечно, не могли противостоять «спасителям нации». Излюбленной фигурой Мьелнира был молодой гигант, возносивший знамя со свастикой и непоколебимо выдерживавший жестокий натиск полиции и наскоки «еврейских банкиров». Подчеркивалось, что хотя партия и запрещена, она сохраняет свою силу и жизнеспособность. На эту тему была сделана серия карикатур, состоявшая из трех рисунков, первый из которых изображал озабоченного маленького еврея, доктора Вайсса, вице-президента берлинской полиции, сидящего на ящике с надписью: «Берлинская организация НСДАП». Второй рисунок показывал, что ящик внезапно открывается и из него выходит могучий штурмовик в униформе, а маленький еврей взлетает в нелепой позе высоко в воздух, теряя очки в роговой оправе. Третья карикатура изображала санитаров «скорой помощи», несущих в полицию тяжелораненого человека, встречаемого на пороге тремя дюжими полицейскими зверского вида, скрестившими руки на груди. Подпись поясняла: «Что это с ним: попал под машину? — Нет, он попал в руки берлинской полиции!»