Бремя стагнатора

Илама расцвела: «Аристократик хочет снять уютную конуру для любовных утех? Пожалуйста. Глядишь, еще и на этом удастся подзаработать. Просто ходячий клад, а не клиент! А с Бредой всегда можно договорится, своя тетка. Тоже на мостовой начинала, а когда красота и тело вышли в тираж, выкупила целый доходный дом».

– Конечно знаю!

– Отлично…

Красавчик достал из кошеля на перевязи маленький пузырек – Илама подумала: деньги, подалась вперед и чуть было все не испортила. Хорошо удержалась. Он несколько раз вдохнул нюхательной соли, всем своим видом изображая, как его тонкому аристократическому нюху претит окружающая вонь. Потом положил пузырек на место и словно бы случайно тряханул кошель, да так, что тот призывно звякнул монетами.

– Тогда, наверное, ты сможешь отвести меня туда…

«Отвести – и больше ничего?» – подумала Илама.

– …и скрасить мое одиночество. Скажем, до утра.

«Ну вот! Так бы сразу и говорил!»

– Господин, хочет купить себе общество?

– Господин уже купил! – гордо заявил он и ухватил ее за податливое бедро. – Пойдем, милашка.

Илама с радостью побежала бы, а не пошла, но на всякий случай заметила:

– Но господин не спросил о цене.

– А почему ты уверена, что она его интересует? – вопросом ответил он.

Девушка хихикнула, прильнула к аристократу всем телом, преданно заглянула в глаза и потащила своего спутника вниз по улице.

Они не успели завернуть за угол, как от противоположной стены отлип неприметный тип в кожаном переднике ремесленника и неторопливо двинулся следом.

Длинная, извилистая Веселая улица тянулась от порта до самых северных ворот. Древние зодчие знали, что делали: даже если неприятель штурмом возьмет внешнюю стену, ему придется заплатить немалой кровью за прорыв к центру города. Узкие – двум всадникам не разминуться! – улочки венчались на поворотах парой башенок-бастионов. В каждой нарезано несчетное количество бойниц, так что стрелки на площадке вынуждены стоять боком, теснясь, как гвозди во рту у сапожника. Целиться, конечно, неудобно, но меткость от них и не требуется. До врага хорошо если полсотни шагов – не промахнешься. И деваться ему некуда – только под стрелы. Вполне хватит и десятка малообученных горожан, чтобы задержать атаку. Ну, а если даже атакующим удастся миновать смертоносные башни, на следующем изгибе их ждет новый рубеж обороны.

В те далекие времена улица гордо именовалась Защитницей, а земли гильдии пока еще считались отдаленной сол­маонской провинцией. Правда, считались скорее по традиции, чем на самом деле – морская торговля, зачастую мало чем отличающаяся от контрабанды, а иногда и ничем неприкрытое пиратство пролили над древней землей Трех Лиан невиданный золотой дождь. Провинция стремительно богатела и все чаще задумывалась: почему это она должна отдавать на север треть всей прибыли? Как следствие – законы империи исполнялись со все большей неохотой, а высоких гостей с сине-золотым императорским вымпелом встречали без особого энтузиазма и даже с некоторой прохладцей. В Совете Наместника, который раньше играл лишь декоративную видимость самоуправления, запестрели именные плащи мастеров Ложи, и все отчетливей зазвучали призывы к отделению.

Конечно, Солмаон не мог смотреть на все это спокойно. Грозные эдикты валились на Морскую столицу непрекращающимся потоком. Меткандр IV, прозванный Неукротимым, тогдашний правитель Земли Тысячи Побед, не преминул бы прибавить к своим трофеям и мятежную провинцию. Но занятый пограничными стычками на востоке, он все откладывал и откладывал поход вразумляющей армии.

Гильдия не сидела сложа руки – за полновесное золото местной чеканки с тремя переплетающимися лианами скрытно набиралось наемное войско. Зодчие, якобы приглашенные обновить Дворец Наместника и выстроить помпезное здание Совета, почему-то все как один оказались фортификаторами и больше внимания уделяли городским стенам, угловым бастионам и внутренним укреплениям.

Впрочем, хронисты гильдии сходятся в одном: доведись отборным штурмовым легионам Неукротимого попробовать на крепость Морскую столицу – город бы пал. И не один летописец вставляет в сухое повествование благодарность Небесному Диску: неопасная вроде бы сыпнянка за полгода свела в могилу несгибаемого Меткандра. Император и в поединке с болезнью остался верен в себе – он просто не обращал на нее внимания. Всего лишь досадная помеха. Примерно так же он реагировал на нехватку продовольствия в армии, на два крыла чжандоуской кавалерии, что перерезали путь к отступлению, или на взрыв осадных бомбард в первый же день штурма приграничной крепости Сармасса. Прежде ему удавалось справляться со всеми неприятностями, благодаря исключительному умению маневрировать резервами и неукротимой ярости войск. Солмаонские солдаты верили своему императору безгранично.