Быть

Это противоречие еще более обостряется в «Левите» и «Числах», где сквозь наслаивающуюся веками пыль искажений и произвольных толкований многочисленных переписчиков и реформаторов, все еще проступает подлинное и правдивое слово Синайского Пророка. Так, например, восемнадцатая глава «Левита» целиком посвящена духовному порицанию сексуальных извращений и половых преступлений. Более того: вся она написана в стиле проповеди, теургического[15] обращения Пророка к внемлющему ему народу, где после изречения соответствующего Закона не требуется иной его аргументации кроме краткого «Я Господь». Например: «Никто ни к какой родственнице по плоти не должен приближаться с тем, чтобы открыть наготу. Я Господь»[16].

Однако, уже в двадцатой главе «Левита» (то есть – через одну главу) мы сталкиваемся с крайне странным явлением: те же самые законы, которые были даны в восемнадцатой главе в виде проповеди, повторяются здесь – иногда дословно, иногда – с незначительными отступлениями, но с уже совершенно иным завершением: «да будут преданы смерти». И уже совсем иначе вопринимается фраза «И сказал Господь Моисею»; ибо каждому, кто всерьез задумывался о Божественном Законе; каждому, кто осознает и верит, что Дух и Божественная Мысль есть источник безусловного блага и космической Любви, должно быть ясно: Господь не говорит так.

Несомненно, многие «истинно верующие» люди, а также приверженцы ортодоксального Иудаизма будут искренне возмущены и сочтут сказанное здесь опасной ересью… Однако, рано или поздно приходит Время Великих Вопросов, когда молчание становится бессмысленным и необходимо сказать то, что есть на самом деле: далеко не все, что мы читаем сегодня в Библии является абсолютной и совершенной истиной – чистым, боговдохновенным словом.

По нашему глубокому убеждению – так произошло не потому, что пророками были даны ложные законы, но потому, что эти Законы – точные и чистые в своей первоначальной сути – были искажены до неузнаваемости людьми, пытающимися приспособить их «под себя» для удовлетворения своих частных или политических интересов. Люди, действительно, готовы скорее изменить Высшую Истину, чем изменить себя в соответствии с нею.

Не делаем ли мы это каждый день, говоря своей Совести: «Да, я живу грешно, неправильно, это в последний раз, а впрочем… что в этом такого? Я не совершаю никакого преступления…»?

Поэтому нет смысла строго судить компиляторов и переписчиков древности: эти люди лишь выполняли свою работу и, в конце концов… никого не ограбили и не убили.

«В Библии текстовые слои различного вида и происхождения до такой степени нагромождены один на другой или взаимопереплетены, что их сегрегация и научное идентифицирование на протяжении долгих лет еще будут оставаться предметом труда библейских критиков. Также, данный вопрос чрезвычайно усложнен многочисленными дополнениями, внесенными по разного рода соображениям целым рядом редакторов, компиляторов и переписчиков», - пишет один из наиболее авторитетных исследователей истории Библии Зенон Косидовски в своем труде «Библейские сказания».

Данное утверждение польского ученого лишь подтверждает наш вывод: Моисей не мог являться автором большинства приписываемых ему законов и, следовательно, тем меньше оснований у нас остается приписывать эти законы Господу.

Нам известно, что Моисей был истинным Посвященным,черпавшим из сокровищницы египесткой мудрости, следовательно, он обладал знанием о «мере вины, мере правоты и о чаше правосудия между ними»:

«Три матери: АЛЕФ-МЕМ-ШИН представляют основание. Они являют сумму достоинств и недостатков, а равно и закон равновесия ХОК, находящийся между ними»[17].