Час Пандоры

– Герр Цайтнер, мои люди в Баварии ввели вас в заблуждение. Все, что вы здесь делаете – ищете людей, а правительство отказывает этому лайнеру в праве на посадку, – все основано на неверных утверждениях.

Цайтнер выпрямился в кресле, его сердце бешено стучало. Он боялся того, что сейчас услышит. Если это ложная тревога, его карьера кончена.

– Что конкретно вы имеете в виду, герр Гауптман?

– Мои люди в Баварии сказали вам, что это вирус, своего рода грипп, верно?

Цайтнер кивнул.

– Мои служащие испугались, герр Цайтнер, а потом догадались. Видите ли, судя по всему, это совсем не грипп.

У Цайтнера остановилось сердце.

– Тогда что же? – спросил он.

Гауптман раздумывал буквально несколько секунд, не сводя с чиновника маленьких пронзительных глаз. Эта пауза показалась Хорсту вечностью.

– Разрешите мне рассказать вам то, что мы знаем... Все, что мы знаем. Во-первых, двое из наших людей умерли. Лаборант высокой квалификации и врач-исследователь. Оба они были хорошими людьми. Лаборант совершил ошибку пять дней назад. Он расставлял лабораторные образцы, полученные нами, – потенциально опасные образцы для различных вирусологических и бактериологических исследований, обращение с которым, как мы знали, требовало огромной осторожности, – но упал, ударился головой и потерял сознание. В это время одна из коробок свалилась и раскрылась. Биологически опасные образцы были в плотно закупоренных бутылочках из толстого стекла, но некоторые выпали из своих гнезд и разбились. Лаборант оставался один в изолированной комнате. Как мы полагаем, прошло несколько часов, прежде чем врач зашел туда, также ничем не защищенный, и обнаружил его. К счастью, комната была снабжена собственной системой воздухоснабжения, и все предосторожности для работы с вирусами третьего уровня, распространяемыми воздушно-капельным путем, были соблюдены, включая наддув воздуха. Доктор все сделал правильно. Он включил сигнал тревоги, убрал и простерилизовал комнату, а затем закрылся вместе с лаборантом.

– Ни у кого из них не было защитного костюма?

– Нет, только белые комбинезоны компании. Через два дня лаборанту стало очень плохо. Высокая температура, бросает то в жар, то в холод, появился болезненный зуд кожи. Через несколько часов заболел и доктор. Он старался заботиться о лаборанте, пока тот не умер. Неожиданно врач начал бредить, впал в истерику, словно страдал клаустрофобией. Он выбил первую дверь, справился с электронными замками на вторых дверях и сбежал. – Эндрю Гауптман потянулся к графину с водой, стоявшему на столе, и налил себе стакан.

Цайтнер смотрел на его трясущиеся руки, проделывающие это, но был слишком ошеломлен, чтобы помочь. Андреас Гауптман осторожно выпил воды, поставил стакан на место, а потом продолжил, все так же не спуская глаз с Цайтнера.

– Мои люди взяли вертолет и стали его искать, но обнаружили только тогда, когда он, судя по всему, разбил окно машины этого американского профессора, которого впоследствии искали вы. Они заметили машину на поляне в то время, когда наш доктор сбежал в лес. Они не видели, чтобы он возвращался на стоянку. Доктора нашли одного несколько минут спустя, а машина уехала. – Гауптман чуть выпрямился и глубоко вздохнул, потом еще раз. Его лицо покраснело от того, что он старался говорить так быстро, но когда старик снова наклонился вперед и продолжил рассказ, его костлявые руки все время жестикулировали. – Мой директор лаборатории знал – чем бы ни заразился доктор из разбитой склянки, это очень опасно и очень заразно, а когда его команда нашла осколки разбитого стекла на стоянке, он постарался выяснить, кому принадлежала та машина. Наши люди прочесали местность и нашли карточку от багажа американца. Они очень испугались, полагая, что мужчина заразился, но не знает об этом. Тогда они позвонили к вам и обратились за помощью. Меня в то время не было в стране. Только в середине дня я узнал от директора лаборатории, что мы по-прежнему говорим вам, что это грипп.

– А... это не так, – спокойно сказал Цайтнер.

Гауптман покачал головой.

– Нет, это не так. Это куда более серьезно, пугающе и смертоносно.

Цайтнер, до этого сидевший наклонившись вперед, теперь выпрямился с выражением изумления на лице и вскинул руки к потолку ладонями вверх.

– Так что же конкретно было в этой склянке?

Гауптман опустил взгляд, потом снова посмотрел на чиновника.

– Мы точно не знаем, – произнес он.

– Что? Как можно...

Гауптман кивнул и вздохнул.