Час волкодава

— Залезай. Осторожно, не упади, — ответил из-под земли приглушенный голос партнера.

В подвал вела лестница, похожая на давешнюю лесенку на чердак, только деревянная. Шесть перекладин проскрипели жалобно под Мишиным весом, голые ступни встали на холодный земляной пол.

— Японский бог!.. Катакомбы...

Справа и слева кирпич, потемневший от времени, поросший плесенью. Узкий проход-коридорчик в просторное подземелье, где стоит Сан Саныч. Во весь рост. В руке у Сан Саныча коптит керосиновая лампа. В кругу света огро-мадный кованый сундук на земляном полу.

— Иди сюда, Миша. Лампу подержишь.

— Мать моя — женщина! Откуда здесь такой бункер, а? — Чумаков подошел, взял лампу из руки Сан Саныча, поежился. Под землей было прохладно.

— Хибарку, что над нами, после войны на старом фундаменте отстроили. Наличие столь достопримечательного подвала и подвигнуло меня на приобретение избы-развалюхи. — Сан Саныч, присев, уперся плечом в сундук. — Немцы деревню пожгли, справный большой дом спалили, подпол остался, и этот сундук уцелел, тяжеленный, зар-р-раза...

Рыча, Сан Саныч сдвинул сундук с места.

«Сколько же этот сундучишко весит, раз такой бугай, как Сан Саныч, еле-еле толкает? — подумал Миша. — Тонну, наверное, или больше».

— А чего в сундуке-то, Сан Саныч? Внутри чего?

— Всякая дрянь... Уф-ф, тяжелый, зараза... — Сан Саныч отер пот со лба. Сундук он отодвинул к кирпичной мшистой стене и теперь разгребал ногой землю на том месте, где стоял кованый монстр. — Сундук могильной плитой охраняет своим нехилым весом мои секреты.

— Это и есть твоя секретка? — спросил Миша, наблюдая, как нога Сан Саныча сметает тонкий земляной слой с чего-то, определенно напоминающего крышку металлического гроба.

— Обалдел? Что ж, по-твоему, я каждый раз, пожелав стопарик водочки выпить или таблетку аспирина принять, ворочаю могильные плиты? Нет, Миша. Под сундуком спрятана не секретка, а большой секрет... Большой-большой секрет...

Сан Саныч говорил с Мишей как ни в чем не бывало. Будто и не было выступления Чумакова по поводу водки и нежелания безоглядно слушаться партнера. И Миша был ему за это искренне благодарен. Кому приятно выяснять отношения, пережевывая по новой мелкую размолвку? Кому-то, может быть, и приятно, но не Чумакову, не в его характере.

— Ну вот. Нормально. Приступим к вскрытию большого-пребольшого секрета... Оп-па...

Сан Саныч опустился на корточки, поддел пальцами крышку металлического гроба, сдвинул ее, подхватил, поднял.

Чумаков ожидал, что из железного параллелепипеда, похороненного в каменном подземелье, Сан Саныч извлечет нечто типа гранатомета, крупнокалиберного пулемета или, на худой конец, автомата Калашникова. Ничего подобного! Вместо вышеперечисленного Сан Саныч достал из тайника прозрачный чехол с вешалкой. На вешалке, под защитой толстой полиэтиленовой пленки болтались темно-синий костюм, черная рубашка и светло-кремовый галстук.

— Чего это? — Миша удивленно захлопал глазами.

— Разве не видишь? — Сан Саныч закрыл металлическую крышку. — Парадная одежда. Сейчас сундучок, будь он неладен, на место поставлю, поднимемся наверх и сразу переоденусь... Подержи-ка костюмчик, покуда я тяжести ворочаю. Да смотри не помни...

Но переоделся Сан Саныч не сразу. Прежде всего, покинув подземелье, Сан Саныч занялся внешностью Чумакова. Как он сказал: «Сделаем то, что не позволил оперативно провернуть вчерашний киллер». И посетовал на отсутствие краски для волос.

Волосы Чумакову выкрасили в рыжий цвет стрептоцидом, подкоротили туповатыми ножницами. Миша выбрил щеки и подбородок безопасной бритвой. Небритость над верхней губой оставил. Помог побриться Сан Санычу. «Под ноль». Во времена детсадовского детства Чумакова такую «прическу» называли «под Котовского». У Сан Саныча оказался идеально правильный приплюснутый череп, без бугров и неровностей, но со шрамом на затылке, не особенно заметным, впрочем, если не вглядываться.

Стрижку и бритье совмещали с разговором, более походившим на допрос. Сан Саныч расспрашивал Мишу о ЦКБ (офис и ветеринары на разъездах), о Борисе Николаевиче Тузановиче (скупой мироед-буржуй), выяснял, отчего сбежавшая за кордон супруга-изменщица, госпожа Чумакова, много лет поддерживала отношения с бывшими одноклассниками (школа — в центре, одноклассники — дети не простых родителей, жена — стерва-карьеристка). И так далее, и тому подобное. Множество вопросов, множество ответов...

— ...Ну? Как я выгляжу? — Сан Саныч поправил галстук, пригладил воротничок рубашки, одернул брюки и застегнул пиджак. — Обоймы с глушителем из карманов не торчат? Пистолеты под мышками не выпирают?

— Не-а, пистолетов не видно. А вот сапоги со строгим костюмом хреновато сочетаются.

— Учту. Заедем в бутик, куплю себе штиблеты по фасону и тебя, партнер, оденем прилично. Ты в чем обычно ходишь? Чего носишь?

— Костюм и галстук. Реже джинсы и футболки.

— Такова и будет на тебя, Миша, милицейская ориентировка: «Может быть одет как клерк или как студент». Следовательно, наряжу тебя панком. Купим тебе куртку-косуху, кожаные штаны. Сапога мои наденешь. Размер обуви у тебя какой?