Часы с вариантами

Да, это бушевал в прошлом мой двойник, мой брат, мой однофамилец. Я улетел, а он остался. Он остался и решил, что часы на этот раз не сработали. Завод кончился. Наверное, он пытался прыгать еще и еще, но я прихватил с собой полюс гравитации, оставив ему лишь красивую оболочку - точную копию часов в пространстве прошедшего времени.

Неудивительно, что он запаял их со злости. Хорошо, не выбросил. Я вдруг с ужасом подумал, что мой двойник, оставляемый в прошлом, уже не может пользоваться волшебной силой часов, а значит, они теряют для него ценность. И в то же время исключительно от него зависит, где я найду часы при скачке в будущее. Сегодня нашел на службе, а ведь мог вообще не найти. Он вполне способен был их продать, например...

Меня прошиб холодный пот от этой мысли.

Чего-то я еще не понимал в механизме действия часов.

А мама и вправду уже разговаривала со мной так, будто мы не виделись шестнадцать лет. Она рассказывала мне мою жизнь, какой она ее наблюдала со стороны, и это было гораздо прозаичнее тех телевизионных праздников, которые показал мне видеомагнитофон.

В десятом классе я поступил в вечернюю музыкальную школу, а потом уже в финансово-экономическом, стал играть в ансамбле. Я и сейчас в нем играю "на танцульках", как выразилась мама. Мы в том же составе - все уже взрослые люди - мотаемся по пригородам и играем во Дворцах культуры и клубах на молодежных вечерах. За это хорошо платят. "Теперь понятно, на какие деньги я купил машину", - подумал я.

Вернувшись из армии, я устроился в свое учреждение. Мама не смогла точно сказать, как оно называется. "Электровнешторг..." и еще несколько обрубков слов - это не совсем точно. Меня устроил отец, пользуясь связями. Теперь я виновник.

По словам мамы, у меня не осталось проблем в жизни, кроме одной квартиры. Так же как у Светки. Мы с сестрой, а в особенности Петечка, требовали размена двух больших квартир - дедовой и нашей - на четыре маленьких. Но мать не соглашалась.

- Постой, почему на четыре? - не понял я.

- Две вам и две нам с отцом.

- Как это?..

- Сережа, мы с отцом развелись сразу после твоего рождения. Мы уже давно чужие люди. Нас связывали только дети, а теперь вы выросли... "Хорошенькие дела..." - подумал я.

- Эта квартира, - мать окинула взглядом дедовский кабинет, где все осталось на своих местах, - единственное, что сохраняет память о нашей семье. Жаль, что вы и ваши дети этого не понимаете.

Мама подошла к письменному столу, открыла ключиком средний ящик и вытащила толстую тетрадь. Я узнал ее, так как видел совсем недавно. Это были мемуары деда.

- Здесь кое-что написано для тебя, - мама протянула мне тетрадь. - Я многого не понимала, я же не знала о часах, а дед писал так, что непосвященный не догадается... Я еще не показывала тебе. То есть тому... Но он ведь тоже мой сын! - вдруг возмутилась мама. - Я считала, что он... ты... в общем, недостоин.

Я взял тетрадь, перелистнул ее. Страницы с обеих сторон были покрыты ровным бисерным почерком деда.

- Мама, что же мне делать?

- Жить, Сережа. Просто достойно жить. Ты ведь еще не занимался этим по-настоящему. Ни в одном из вариантов.

Значит, она считала, что те шестнадцать лет, которые провел на ее глазах мой благополучный двойник, тоже не были жизнью?

Тогда чем же? "Так испохабить собственную жизнь!" - в отчаянье подумал я.

- Где отец? - спросил я.

- Он в Бризании... Ах, ты же не знаешь... Это в Африке. Новое государство. Когда приезжает, живет здесь, в соседней комнате.

Мне необходимо было срочно все обдумать и прочитать мемуары деда. Я спросил, могу ли я остаться в комнате отца. Домой мне совсем не хотелось. Я боялся даже представить себе момент, когда нужно будет снова лезть под одеяло.

- Смотри, Таня может рассердиться, - сказала мама, но я понял, что она рада.

- Понимаешь, ма... - я мучительно покраснел, не зная, как сказать ей об этом. - Я не умею... быть мужем.

- Вот оно что, - мама улыбнулась. - А я думала, ты уже научился в своих путешествиях по времени.

- Да вот как раз времени-то и не было... - я развел руками.

- Ну, это не самое главное для того, чтобы стать мужем, - мама стала серьезной. - Тут как раз совсем необязательно иметь голову на плечах. Хотя... голова нигде не помешает. Не волнуйся, Сережа. Ты сам не заметишь, как это произойдет.

"Хорошенькие дела..." - опять подумал я.

И все же я не очень стремился побыстрее перейти этот рубеж. Поэтому позвонил Татьяне и довольно сухо сказал, что заночую у матери, она неважно себя чувствует.

По голосу жены я понял, что она в полном недоумении. По-видимому, подобная чуткость была мне раньше не свойственна.

С волнением углубился я в мемуары деда, открывая для себя его жизнь, которая ранее была известна мне лишь в отрывках. Я читал жадно, надеясь уловить в написанном совет или хотя бы намек на то, как мне жить дальше. Для кого же писал дед, если не для меня? Я рассматривал его судьбу, все время помня о том, что в руках у него находилась волшебная вещь, имелась чудесная возможность каждую минуту изменить ход своего существования и испробовать новый вариант судьбы.