Человек наизнанку

– Не смей обращаться со мной так, словно я уже ни на что не годен, – сердито проворчал Полуночник.

– Очень даже годен. Ты, конечно, мужик немолодой, со скверным характером, жизнью побитый, и если я тебя не поддержу, ты свернешь себе шею. И потом всю дорогу придется с тобой возиться.

– Ты мне надоел, Соль. Отстань от меня.

Прошел Целый час, прежде чем Камилла присоединилась к мужчинам, которые ужинали на воздухе, восседая на складных табуретах около деревянного ящика, изображавшего стол. Солнце клонилось к закату. Камилла оглядела окрестные вершины и сосны. Нигде в обозримом пространстве она не увидела ни одной хижины, ни сарая, ни единого живого человека среди этого царства волков. Мимо проехали два велосипедиста и скрылись на дороге к перевалу.

– Ну вот, – грустно заметила Камилла, – теперь мы совсем одни.

– Нас трое, – возразил Солиман, протягивая ей тарелку.

– Да еще Ингербольд, – добавила Камилла.

– Интерлок, – поправил ее Солиман. – Станок для изготовления трикотажных изделий.

– Да, правда, извини, – ответила Камилла.

– В общем, нас четверо, – подвел черту Полуночник.

Не вставая с табурета, он показал рукой на альпийские луга.

– Мы – и он. Он где-то там. Прячется, выжидает. Через час, когда стемнеет, он тронется в путь со своими тварями. Ему нужно мясо, для них и для себя.

– Ты думаешь, он тоже ест мясо убитых овец? – спросил Солиман.

– Наверняка он как минимум пьет свежую кровь, – уверенно заявил старик. – Мы забыли про вино, – спохватился он. – Соль, сходи принеси. Я взял целый ящик, он там, за занавеской туалета.

Солиман вернулся с бутылкой белого вина без этикетки. Полуночник поднес ее к глазам Камиллы.

– Наше, деревенское, – пояснил он, вытаскивая из кармана штопор. – Белое из Сен-Виктора. Его нельзя далеко перевозить и хранить. От него словно оживаешь – просто чудо. Не ходишь – летаешь, сил хоть отбавляй, глаз как у сокола. Лучше не бывает!

Полуночник поднес бутылку ко рту.

– Ты теперь не какой-нибудь пастух-одиночка, – остановил его Солиман, придержав за руку. – У тебя есть компания. Придется соблюдать приличия. С сегодняшнего вечера пьем из стаканов.

– Ты это зря, я бы вам оставил, – сконфуженно прогудел Полуночник.

– Я не об этом, – отрезал Солиман. – Пить отныне будем из стаканов.

Молодой человек дал Камилле стакан, она протянула его Полуночнику.

– Поосторожнее, – предупредил старик, наливая ей вина, – оно только кажется безобидным, а на самом деле с характером.

Вино сильно нагрелось, простояв целый день в кузове, оно немного пенилось, вкус его был непривычным, сладковатым. Камилла гадала, придаст ли оно им сил или угробит в считанные дни. Тем не менее она снова протянула стакан Полуночнику.

– Да, вино с характером, – повторил старик, предостерегающе подняв палец.

– Будем там караулить по очереди, – распорядился Солиман, указав на небольшую скалу справа от площадки. – Оттуда все горы просматриваются. Сначала Камилла, до половины первого, потом я. Разбужу вас без пятнадцати пять.

– Девушке надо выспаться, – резонно заметил Полуночник. – Ей завтра еще с горы спускаться.

– Ты прав, – согласился Солиман.

– Да ладно, – махнула рукой Камилла.

– У нас нет ружья, – напомнил Полуночник, сердито покосившись на Камиллу. – Что делать будем, если его обнаружим?

– Он не пойдет по дороге через перевал, – задумчиво произнес Солиман. – Он найдет тропинку где-нибудь в стороне. В лучшем случае мы его случайно заметим или услышим. И точно узнаем, когда его ждать в Луба.

Полуночник поднялся, опираясь на свой массивный посох, сложил табурет и сунул его под мышку.

– Девушка, оставляю вам пса, – обратился он к Камилле. – Интерлок женщин защищает.

Он приосанился и торжественно пожал ей руку, словно партнеру после матча, потом забрался в фургон. Солиман подозрительно взглянул на него и полез следом.

– Слушай, я не советую тебе спать нагишом, – сказал он старику. – Признайся, тебе ведь и в голову не пришло, что здесь нельзя спать нагишом.

– Соль, это моя кровать, что хочу, то в ней и делаю. Черт!

– В том-то и дело: ты будешь не в кровати, а на кровати. В этом чертовом фургоне жара неимоверная.

– И что с того?

– А то, что она пройдет мимо тебя, когда соберется спать. Она вовсе не обязана созерцать тебя во всей красе.

– А ты как же? – с сомнением спросил Полуночник.

– И я так же. Сейчас что-нибудь напялю.

Солиман важно посмотрел на старика. Тот вздохнул, сел на кровать.

– Если тебе будет приятно, тогда конечно, – согласился он. – Да, парень, с тобой непросто. Скажи-ка, Соль, откуда ты всего этого набрался?

– «Цивилизация…» – начал было молодой человек.

Полуночник прервал его взмахом руки:

– Да заткнись ты со своим чертовым словарем.