Человек наизнанку

— Он все вытер самым тщательным образом, — объявил тот, который искал отпечатки пальцев. — Надо же, какой осмотрительный тип. Снял наволочку, забрал с собой полотенца.

— Найди что-нибудь, Жюно, — приказал Эрмель.

— Обязательно, — ответил Жюно. — Они, конечно, считают себя самыми хитрыми, но непременно оставляют хоть какой-то след.

Коллега позвал его, высунувшись из двери ванной.

— Он стриг ногти у окна, — сообщил второй эксперт.

— Потому что под ними была кровь, — объяснил Эрмель.

Два ногтя провалились в паз рамы, и он их не заметил.

Щипчиками для бровей эксперт аккуратно извлек из щели два срезанных ногтя и убрал их в пластиковый пакетик. Жюно вскоре обнаружил тонкий черный волосок, почти незаметный в сливном отверстии душа.

— Да, он не все разглядел, — ухмыльнулся эксперт. — Они всегда что-нибудь да оставят.

Вернувшись в комиссариат Бур-ан-Бресса, они потратили битых два часа, добиваясь проведения следственных действий в доме Массара. Жандармам из Пюижирона нужно было только снять отпечатки пальцев и взять частицы биологического материала, а потом отослать их в Лион для сравнения с теми, что Эрмель нашел в номере гостиницы.

— А что мы, собственно, ищем? — осведомился старший аджюдан из Пюижирона.

— Волосы и ногти, — сказал Эрмель. — Все ногти, что вы сумеете собрать. И не забудьте снять отпечатки пальцев, они тоже пригодятся.

— Что найдем, то и найдем, — сердито отозвался старший аджюдан, — не будем же мы, как бы это сказать, фабриковать доказательства!

— От вас этого никто и не требует, — спокойно ответил Эрмель. — Соберите то, что сумеете найти.

— Массар мертв. Этот человек давно уже погиб где-то в районе горы Ванс.

— Тут рядом со мной один человек, который в этом сильно сомневается.

— А, такой высокий парень? Атлетического сложения? С длинными светлыми волосами?

Эрмель повернулся и окинул Адамберга критическим взглядом.

— Да нет, — с сомнением протянул он, — не сказал бы.

— Повторяю вам, комиссар. Массар погиб, как бы это сказать, упал в пропасть где-то в горах.

— Очень может быть. Но тем более следует в этом удостовериться, так будет лучше и мне и вам. Мне очень нужны образцы тканей, и чем быстрее, тем лучше.

— Но сегодня воскресенье, комиссар.

— Вот и прекрасно, после обеда у вас будет достаточно времени, чтобы как следует поработать в доме Массара и к вечеру отослать образцы в Лион. Здесь у нас убийство, а преступник расхаживает себе, где пожелает. Надеюсь, вы меня поняли, дорогой аджюдан.

Эрмель положил трубку и поморщился:

— Один из тех, кто готов на что угодно, лишь бы не помогать штатским. Надеюсь, обыск он проведет по всем правилам.

— Именно он с самого начала не дал ход этому делу, — прокомментировал Адамберг.

— Я не могу послать туда никого из моих людей. Поднимется страшный шум.

— Вы знаете кого-нибудь из прокуратуры Ниццы?

— Раньше знал. Но этот человек уже два года как там не работает.

— И все же попробуйте с ними поговорить. Нам будет значительно проще, если кто-нибудь из ваших людей отправится в дом Массара.

Адамберг встал, пожал руку коллеге:

— Держите меня в курсе дела, Эрмель. Мне нужны результаты анализов и досье. Особенно досье.

— Да, я помню, досье.

— И еще, по поводу той женщины, что ходит за мной по пятам. Предупредите людей, чтобы не болтали.

— Она опасна?

— Да, очень.

— Я позабочусь о том, чтобы ваше имя не упоминалось. И будьте осторожны, дружище.

На следующий день, в понедельник, почти все газеты опубликовали на первой полосе статьи об оборотне. Солиман вернулся из города весь в поту, бросил мопед на обочине и, подойдя к ящику, вокруг которого сидели его спутники, швырнул на него пакет со свежим хлебом и пачку утренних газет.

— Они написали обо всем! Обо всем, во всех подробностях! — заорал он. — Катастрофа! Колоссальная утечка информации! Чертовы полицейские! Чертовы журналисты! Ничего не забыли: там и оборотень, и овцы, и трое убитых. Даже карта! И весь маршрут! Не хватает только имени Массара: его почему-то не упомянули. Все пропало! Все пошло коту под хвост! Массар смоется, едва все это прочтет! Да он, наверное, уже смылся! Теперь придется установить контроль на границах, выставить посты на дорогах! Мать была права: полицейские — полные придурки! Придурки!

— Успокойся, Солиман, — попросил Адамберг, — выпей-ка лучше кофе.

— Вы что, ничего не понимаете? — вскричал юноша. — Все кончено! Хотели расставить сеть, чтобы его поймать, а вместо этого постелили красную дорожку: лети, дружок, доброго пути!

— Успокойся, — повторил Адамберг. — Давай посмотрим, что ты принес.

Адамберг развернул газеты, протянул одну Камилле, другую Полуночнику. Потом, немного поколебавшись, положил третью газету на лапы растянувшегося на земле Интерлока.

— Держи, пес, почитай.

— Вы считаете, сейчас самое время шутить? — спросил Солиман, прищурившись и злобно поглядывая на Адамберга. — Именно сейчас, когда Массар скрылся, а душа моей матери остается в зловонном болоте?

— Ну, насчет болота мы не можем быть уверены, — возразил Полуночник.

— Черт бы тебя побрал, старик! Ты что, тоже ничего не понимаешь? — взорвался Солиман.