Череп Тимура

– Чем дальше мы продвигаемся, тем больше мне кажется, что мы стали жертвами чьей-то злой шутки. Решим одну загадку, идем к следующей, за ней новая головоломка, потом еще. И конца этому не видно. Может, кто-то издевается над нами, а черепа Тимура давно не существует?

– Если был человек, значит, должен остаться его череп. Ничто не исчезает бесследно, – убежденно заявила Тамара.

– И на шутку это не похоже, – добавил Тихон, припомнив, как вчера два решительных человека, действовавших по приказу, пытались взорвать пассажирский поезд. Он не рассказывал об этом девушке, оберегая ее от нового потрясения.

– Нам нельзя терять время! Орбелиани уже ушел, он нас опередит, – нервничала Тамара.

– Кто сказал, что мы теряем время? Я уже целый час думаю о послании на монете. Мне все кажется, что вчера в спешке я что-то упустил.

– Поехали на поиски, а по пути подумаем.

– Скорость мысли быстрее любого передвижения, – поддержал друга Александр. – Давайте завтракать.

Тихон Заколов прикрыл глаза, беззвучно зашевелил губами и что-то нарисовал пальцем в воздухе. Через минуту он с энтузиазмом вскочил, ударившись головой о потолок, и спрыгнул вниз.

– Самое время крикнуть: эврика, – вяло пробурчал он, потирая макушку.

– Ты сделал открытие? – удивилась Тамара.

– Я понял, что нам не нужна гора. Череп Тимура следует искать совершенно в другом месте. – Тихон обвел друзей загадочным взглядом. – Сашка, захвати еду с собой. Мы отправляемся на поиски этого места.

Василий Пучков стоял в коридоре и курил, высунув голову из вагона. Пустая платформа хорошо просматривалась в обе стороны. Он стряхнул пепел и обернулся. В купе напротив Юсуп Искандеров следил за противоположной стороной состава.

– Что у тебя, Юсуп?

– Из окон никто не вылезал.

– И на платформе они не появлялись.

– Снова переоделись и затерялись в толпе?

– Я теперь их в любой одежде узнаю. И толпы никакой не было. Народ с бодуна, многие до сих пор дрыхнут.

Офицеры госбезопасности действовали теперь согласно новому приказу. Объект временно не трогать. Слежку продолжить. В случае обнаружения объектом человеческого черепа находку немедленно изъять, а объект и возможных свидетелей ликвидировать.

С момента остановки поезда майор Василий Пучков дежурил на платформе. Он видел каждого выходившего туриста, но ни Тамары Кушнир, ни бойкого молодого человека среди них не заметил. Был один лысый кавказец, похожий на описание редактора Орбелиани. Но приказ подполковника, прежде всего, ориентировал на слежку за девушкой, написавшей статью, и ее подельником по незаконному проникновению в усыпальницу эмира Тимура.

– А вот и они, – присвистнул майор, заметив вышедших на платформу троих молодых людей. – Никуда не делись, голубчики. С ними еще очкарик.

Он отбросил окурок и приказал капитану:

– Собирайся, служба зовет.

Юсуп Искандеров подскочил к окну и увидел дружную троицу в потрепанных штанах-техасах, спешащих на стоянку такси.

На песчаной горке, возвышающейся над ровной пустыней, кипела работа. Неудобные длинные плащи были сняты, деревце выкорчевано, и двое эстонцев методично углубляли яму под его корнями. Мартин Кирк стоял рядом и следил за сухим песком, вываливаемым на поверхность.

Он вспомнил, как много лет назад хоронил отца. Родная прибалтийская земля была богаче, она шлепалась тяжелыми комьями на дощатую крышку простого гроба и вскоре образовала рыхлый холмик, на котором в считаные недели выросла жирная трава. Отец Мартина во время войны служил в Эстонском легионе СС. Мать уверяла, что он боролся за независимость страны от оккупантов. Советская власть расценила его службу по-другому и на пятнадцать лет упекла в сталинские лагеря. Вернувшись из Сибири, исхудавший отец глотнул родного воздуха, побывал в весеннем лесу, посидел на берегу Балтийского моря и через месяц тихо отошел в мир иной.

Маленький Мартин поклялся продолжить борьбу отца за независимость Эстонии. Он понял, что делать это лучше всего, находясь у власти. Со школьных лет Мартин расчетливо устремился в активисты. Он стал комсомольским вожаком, вступил в коммунистическую партию и добрался до большого поста в республиканском аппарате ВЛКСМ. Однако Мартин Кинк всегда помнил о главной цели. На любом посту он делал так, чтобы Москве было плохо, а Таллину хорошо. И хотя масштабы его деятельности возрастали, независимость родины не приближалась.

Посетив с дружеским визитом узбекских коллег, Мартин случайно услышал историю об огромной мистической силе, сохранившейся в прахе самого жестокого правителя Азии Тамерлана. Потом в типографии он прихватил газету со статьей о зловещем участии черепа Тимура в развязывании войны. Он вдруг осознал, что судьбы стран и народов чаще всего меняются в результате войн. Первая мировая война привела к освобождению его Родины, Вторая мировая – к многолетней оккупации. Так, значит, нужна новая война, в результате которой Эстония вновь обретет независимость.