Череп Тимура

– Господин Кинк, новая информация нужна была вам! Вы хотели лично убедиться, что все, что сказано в газете, правда! Вы хотели узнать путь к черепу, вы пытали оператора и убили его!

Эстонец снял противогаз и убрал его в сумку. Его лицо осталось столь же непроницаемым.

– А фотограф Роман Киреев? – воскликнул Заколов, бегая глазами от грузин к эстонцам. – Кто расправился с ним? Мы приехали к нему, чтобы увеличить фотографию. Но кто-то следил за нами, вошел следом и, видимо, хотел заполучить то же самое.

Все молчали. Заколов набрал воздуха, чтобы выпалить новые обвинения, но Мартин Кинк остановил его.

– Хватит лирики, – с эстонским акцентом произнес он. – Перейдем к делу. Ваши предложения.

– Какая лирика! – возмутился Заколов. – Я говорю об убийстве двух людей!

– Ерунда. Сталин уничтожил миллионы ради своей цели.

– Цель оправдывает средства, – поддержал Орбелиани.

– В этих убийствах обвиняют Тамару и меня.

– Так вы боитесь попасть в руки правосудия? – растягивая слова, ухмыльнулся эстонец. – В создавшихся условиях это для вас недостижимая мечта.

– Если правосудие будет судить по закону, вам ничего не грозит, – рассмеялся Давид Вахтангович.

Заколов почувствовал, что грузины и эстонцы незримо сплотились во временный союз против них. Обе группы сделали пробный шаг к нему.

– Еще одно движение, и я разобью перстень! – грозно предупредил Заколов, понимая, что в борьбе с шестерыми противниками у него и друзей нет шансов.

– Что вы предлагаете? – раздраженно спросил Кинк. – Только не надо больше ваших нудных вопросов.

Тихон колебался несколько секунд и решил предложить вынужденное сотрудничество. Временные интересы могут объединить самых разных людей.

– Нас всех интересует тайник. Чтобы вскрыть его, нужны три предмета. Предлагаю выделить по одному представителю с каждой стороны. Они подойдут к замку и одновременно вставят амулеты. Остальные будут ждать у дальней стены.

Давид Орбелиани нахмурился, поразмыслил, извлек из портмоне монету-головоломку и кивнул Гиви:

– Иди.

Мартин Кинк, убедившись в положительном решении князя, достал пурпурный бархатный мешочек, растянул стягивающую веревку, и на его ладонь выкатился отполированный череп из саркофага Тимура. Он бережно передал амулет своему помощнику-радиоинженеру.

Тихон, Гиви и эстонец, с опаской поглядывая друг на друга, собрались около круглого камня с тремя кольцами. Оставшиеся в напряженном ожидании выстроились вдоль стены с бойницами.

– Каждый видит свое углубление? – спросил Заколов. Грузин и эстонец кивнули. – На счет три вставляем амулеты. – Он начал считать: – Раз. Два…

Три руки осторожно поднесли маленькие предметы к таинственным углублениям в центре колец.

– Три! – скомандовал Тихон.

Он вставил перстень, эстонец – череп, грузин – монету. Пальцы трех рук одновременно надавили на них, амулеты полностью скрылись в каменных пазах. Мартин Кинк вытянул шею, Орбелиани прищурился, все притихли и ждали.

Ничего не происходило.

– Я попробую повернуть большой круг, – предложил Заколов.

С молчаливого согласия он присел, вцепился пальцами в кольца и направил усилия сначала по часовой стрелке, затем против. Каменный круг не шелохнулся. Он напряг все силы, пальцы срывались из неудобных пазов, таинственный замок не поддавался. В какой-то момент Заколов надавил значительно сильнее на правую половину круга. Камень сместился внутрь, провернувшись вокруг вертикальной оси.

– Есть! – выкрикнул Тихон, поняв, как устроен запор.

Мышцы рук напряглись, Заколов продолжал давление, каменная створка с хрустом уходила внутрь. Все застыли, устремив нетерпеливые взгляды на проворачивающийся круг с эмблемой самого великого деспота, уничтожившего десятки непокорных городов.

Они не сразу заметили, что каменный хруст раздается совсем в другом месте сторожевой башни.

58. Василий Иванович действует

Начиная с юношеских лет Василий Иванович Пучков стремился походить на знаменитого тезку, бесстрашного комбрига Гражданской войны Чапаева. Он и подростками верховодил, и в военизированной игре «Зарница» отрядом командовал, а как только над губой появился пушок, постоянно его брил, надеясь вырастить со временем фирменные чапаевские усы. И действительно, к двадцати трем годам усы получились на славу, пышные, с завитыми вверх кончиками, в точности, как у героя знаменитого фильма «Чапаев».

«Вылитый Чапай», – хлопали по плечу знакомые, и это льстило Василию Пучкову. Вот только у младших офицеров госбезопасности усы, мягко говоря, не приветствовались. После каждого серьезного замечания их приходилось сбривать, поэтому редко удавалось вырастить до нужной формы.

Пучков уверенно продвигался по служебной лестнице, к тридцати двум годам дослужился до майора, однако с тоской думал, что в эти годы его прославленный тезка давно командовал кавалерийской бригадой. Но тогда одна война сменялась другой, а его служба пришлась на самый длительный мирный период в истории России, и это навевало смертельную скуку на майора, да и на многих других людей в погонах.