Черта с два !

- Один высокий такой, шатен, короткая стрижка, глаза, по-моему, светлые, нос длинный, острый, лицо широкое с тяжелым подбородком. Рот занятный: нижняя губа очень пухлая, а верхняя вытянута ниточкой. Какое-то нелепое впечатление производит. Возраст около тридцати лет, может, чуть больше...

- Как долго вы с ним разговаривали? - спросил Николай Петрович.

- Минуту, может, полторы.

- И смогли так хорошо рассмотреть человека, чтобы через несколько дней дать его точное описание?

- Я художница. И лица людей мне интересны.

- Хорошо, - кивнул Николай Петрович. - Еще что-нибудь можете вспомнить?

- Одет был в джинсы, ботинки на высокой подошве и футболку, серую, без рисунка. Второго я не так хорошо запомнила, он стоял в тени. Тоже молодой, волосы темные, короткая стрижка, лицо приятное... Если хотите, я их нарисую.

- Да? - Он вроде бы удивился. Я торопливо достала из сумки блокнот и карандаши и набросала два портрета по памяти.

- Вот, - сказала я, протягивая листы Николаю Петровичу. - По-моему, похожи. Только... они ведь друзья Андрея, и найти их не составит труда...

- Вы так думаете? - с легким сомнением спросил Николай Петрович. Александра Сергеевна, вскрытие показало, что Суворин был убит примерно в то время, когда вы разговаривали с этими людьми. Вы понимаете?

Я тяжело вздохнула, закрыла глаза, поежилась, но... не удивилась.

- Вы сказали, что Андрея нашли на объездной дороге, - тихо начала я. Разве его не сбила машина?

- Нет. Смерть наступила от удара тупым предметом в основание черепа. На теле многочисленные кровоподтеки.

Я вцепилась в свою сумку, пальцы побелели от напряжения.

- Труп вывезли и оставили на объездной дороге... "Мальчишка... он знал, что Андрей убит... он не шутил. Мальчишка что-то видел..."

- Что? - спросил Николай Петрович, а я поняла, что говорю вслух. "Что я сказала? О господи!.."

- Какой мальчишка? - спросил он. Я тяжело вздохнула и прикрыла веки.

- Мальчишка, во дворе, лет одиннадцати, похожий на бродяжку. Он выпросил у меня пятерку, обещал присмотреть за машиной. А еще он сказал: "У Андрея менты"... Он так сказал... Почему менты? Оба в гражданской одежде. Мальчишка выдумывал... Господи боже, что он там видел?

- По-вашему, ребенок может что-то знать? - вроде бы равнодушно спросил Николай Петрович.

- Когда я заехала к Андрею во второй раз... мальчик был явно напуган, сказал: "Не мотайся сюда, тобой уже интересовались". - Я зябко поежилась, чудовищный смысл его слов наконец дошел до меня. - И еще он сказал, что Андрей убит...

Николай Петрович смотрел на меня в упор и хмурился.

- Как вы отнеслись к его словам? - сделав длинную паузу, спросил он.

- Хотела надрать ему уши... думала, он разыгрывает меня... Понимаете, все выглядело как-то... глупо...

Николай Петрович кивнул, но понял он меня или нет, оставалось тайной.

- Послушайте, если мальчик что-то видел... - испугалась я.

Николай Петрович опять кивнул, потом стал расспрашивать о моей работе, я отвечала, хотя и не могла уразуметь, какое отношение моя работа имеет к убийству. Скоро у меня разболелась голова, я стала непроизвольно морщиться и делать паузы между словами, Николай Петрович заметил это и участливо спросил:

- Как вы себя чувствуете?

- Не очень хорошо, - ответила я, он дал мне подписать какую-то бумагу и, кашлянув, сказал:

- Александра Сергеевна, вот мой телефон, если вы вдруг вспомните что-то, непременно позвоните. И еще, о наглев разговоре лучше никому не рассказывать. Извините, но нам придется побеспокоить вас еще.

- Я понимаю, - уныло заявила я, мы простились, и я побрела к своей машине, нашла в сумке таблетки от головной боли, проглотила сразу две и посидела немного, положив руки на руль, ожидая, когда лекарство подействует.

Господи, как я могла влезть во все это? Убийство, эти двое... И мальчишка... Должна я была рассказать о нем? Конечно, должна: убит человек, и мальчишка что-то видел.. "Он видел убийцу, так же, как ты... вряд ли бандитам это понравится. Нельзя было говорить о ребенке. Это опасно. Он ребенок, он всего лишь ребенок... к тому же языкастый, мог похвастать тем, что видел. Я поступила правильно. Милиция его быстро найдет и сумеет защитить". Утешив себя таким образом, я поехала домой. На душе было тяжело и тоскливо, я смотрела вперед и не очень хорошо понимала, куда еду. Потому не удивилась, через некоторое время обнаружив себя неподалеку от дома, где жил Андрей. Однако въезжать в его двор не стала. Пристроила машину возле магазина и дальше отправилась пешком.

Двор был пуст. Я забралась в кусты сирени, но и там никого не обнаружила, зато обнаружили меня. Окно первого этажа распахнулось, и женский голос сурово спросил:

- Что вам здесь нужно?

- Извините, - вздрогнув, пролепетала я. - Я ищу мальчика, лет одиннадцати, темные волосы, такая забавная стрижка...

- Он что, украл у вас что-нибудь?

- Украл? Нет, почему?

- А чего ж вы его ищете?

Интересный вопрос, и что я должна ответить? Отвечать я не стала, спросила сама:

- Он живет в вашем доме?