Четыре всадника: Докинз, Харрис, Хитченс, Деннет

Харрис: Хочу добавить к этому еще кое-что. Существует феномен таких, как Фрэнсис Коллинз или только что упомянутый тобой биолог, которые явно не испытывают недостатка в нужных фактах и обладают достаточным научным образованием, чтобы понимать, что к чему, и тем не менее не понимают – или заявляют, что не понимают.

Думаю, мы имеем здесь дело с культурной проблемой. До меня дошло это во время одного моего выступления. В конце его ко мне подошел профессор физики и сказал, что привел одного из своих аспирантов, который является христианином и которого очень взволновало мое выступление; из этих слов я понял только, что этот аспирант впервые столкнулся с тем, что кто-то явным образом оспаривал его веру. Так что, по-видимому, действительно можно окончить университет, готовясь стать ученым, и при этом ни разу не столкнуться с тем, чтобы кто-то ставил под сомнение твою веру, потому что на это наложено табу.

И теперь мы имеем в исламском мире инженеров-физиков, которые способны создавать атомные бомбы и при этом верят, что могут попасть в рай и получить семьдесят две девственницы. И мы имеем таких, как Фрэнсис Коллинз, который считает, что в воскресенье ты можешь преклонить колени на влажной от росы траве и предать себя Иисусу, потому что перед тобой замерзший водопад, а в понедельник можешь быть врачом-генетиком.

Хитченс: Согласно нашему другу Первезу Худбхою[52], известному пакистанскому физику, есть люди, считающие, что можно использовать джиннов и дьяволов и направлять их энергию в реактор.

Харрис: Даже хочется профинансировать такой проект.

Деннет: Думаю, поколебать веру может оказаться легче, чем мы полагаем. Долгое время это не дозволялось. Мы просто инициировали новую волну явных попыток поколебать веру, и это приносит плоды. А препятствия, как мне кажется, отнюдь не в отсутствии у нас фактов или аргументов. За отказом заявить во всеуслышание, признать, признаться самому себе, признать публично стоят стратегические соображения – ведь твои близкие будут видеть в этом предательство. Да и просто неловко признать, что тебя так долго водили вокруг пальца.

Я думаю, требуется огромное мужество, чтобы просто заявить, что ты отказываешься от всего этого. И если мы сможем найти способы помочь людям обрести это мужество и представим им примеры тех, кто прошел через это и прекрасно себя чувствует – возможно, они утратили расположение своих родителей или что-то в этом роде; возможно, они ранили чувства кого-то из своих близких… Однако я все равно считаю, что нужно побуждать их к этому. Не думаю, что мы должны исходить из того, что не можем этого. Думаю, можем.

Докинз: Да, и предполагать, что не можем, – это, по сути, смотреть на таких людей свысока. С другой стороны, думаю, все мы знаем людей, которым, судя по всему, удается такое искусство расщепления мозга, когда, как говорит Сэм, по воскресеньям верят в одно, а остаток недели – во что-то совершенно противоположное или несовместимое с этим. И, полагаю, в этом нет ничего в неврологическом отношении порочного: почему бы, собственно, не иметь мозг, расщепленный таким образом?

Деннет: Однако он в чем-то нестабилен. И, разумеется, ты прав, говоря, что люди поступают так и им отлично это удается. И они достигают этого посредством того, что стараются не замечать этого. Давайте сосредоточимся на…

Докинз: Но как можно жить с противоречием в своем…

Деннет: Забыв о том, что поступаешь так, и не обращая на это внимания. Думаю, мне стоило бы придумать запоминающееся броское выражение или слово, которое всплывало бы у них в голове всякий раз, как они ловили бы себя на том, что поступают так. Тогда бы они подумали: «О, это один из тех диких скачков, о которых говорят Деннет, Докинз, Харрис и Хитченс. Точно! И они считают его незаконным». Просто чтобы они хоть слегка понимали, насколько странно то, что они в этот момент делают.

Хитченс: Должен сказать, я считаю, что когнитивный диссонанс, возможно, необходим для ежедневного выживания. Все прибегают к нему.

Деннет: Ты имеешь в виду терпимое отношение к когнитивному диссонансу.

Хитченс: Нет, его практическое применение. Возьмем, к примеру, какого-нибудь участника MoveOn.org[53]. Они считают, что правительство Соединенных Штатов – бесчеловечный, милитаристский, империалистический режим. Он подавляет бедных и вторгается в другие страны. Однако они платят налоги, и не платят лишь в очень редких случаях. Они посылают своих детей в [государственные] школы. Они выполняют свою работу. Знаете, они не поступают все время так, как если бы их убеждения были истинны хотя бы на 10 процентов. Отчасти потому, что это невозможно. Скажем, люди в 1950-е годы, члены Общества Джона Бёрча, которые считали президента Эйзенхауэра коммунистом. Как вам это? Ты встаешь утром, ты убежден, что Белый дом управляется из Кремля. Но затем тебе надо идти в магазин и заниматься остальными делами.

Харрис: Слишком много обязанностей, да.

Докинз: Тебе все равно надо идти и заниматься ими.