Что такое «навсегда»

И сестра осталась. Она допоздна фотографировала скульптуры, а потом зашла в дом, и они с мамой осторожно обходили друг друга, соблюдая дистанцию, пока не пришло время ложиться спать. Как обычно в последние дни, я не могла уснуть и, проворочавшись в постели примерно с час, встала и выбралась на крышу. Скульптуры Уэса на нашей лужайке выглядели так неуместно, будто упали с неба.

Вернувшись в кровать, я кое-как уснула, а в три часа ночи вдруг проснулась от ветра, дующего в открытое окно. Несмотря на мамины уверения, что дождя не будет, погода явно испортилась. Я села на кровати, отодвинула штору и посмотрела вниз, на лужайку. Все движущиеся части скульптур бешено крутились, гудели и звенели. Звук был таким громким, что я удивилась, как могла проспать эти несколько часов. Я вновь легла в постель и долго прислушивалась к звону, надеясь, что ветер утихнет, но он только нарастал. Я думала, что не сомкну глаз до самого утра, и все же каким-то чудом уснула.

– Мейси, вставай!

Я рывком села на кровати. В ушах звучал папин голос. «Мне это приснилось», – подумала я, все еще находясь в пограничном состоянии между сном и явью.

В прошлый раз, когда я услышала эти слова, была зима, холод, деревья стояли голые. Сейчас дул летний ветер, сильный, но теплый, благоухающий травами и цветами. «Сон», – окончательно решила я, прижалась щекой к подушке и закрыла глаза. Но, как и в тот раз, через три минуты что-то словно подкинуло меня на постели.

Посмотрев в окно, я вначале не поверила своим глазам. Моргнула и потрясла головой, чтобы убедиться в реальности происходящего, потом окончательно поняла, что не сплю, и у меня исчезли последние сомнения в том, что перед нашим домом стоит Уэс, а дальше на дорожке припаркован его пикап. На часах семь утра, а он стоит у нас во дворе и смотрит на свои скульптуры. Когда я шевельнулась, он вдруг посмотрел на мое окно, и наши взгляды встретились. Какое-то мгновение мы просто глядели друг на друга, потом я метнулась к комоду, натянула футболку и шорты и спустилась вниз. Ветер не стихал, скульптуры вращались, все пришло в движение. В воздухе летали какие-то веточки, обрывки травы и мульча, рассыпанная садовниками по клумбам. Кружащиеся лепестки цветов и обрывки травы образовывали небольшие смерчи. И посреди всего этого безумного ветроворота стоял Уэс.

– Что ты тут делаешь? – крикнула я изо всех сил.

Ветер подхватывал мои слова и уносил прочь, но Уэс меня услышал.

– Кое-что привез, – он кивнул на свой пикап, – не думал, что кто-нибудь встанет в такую рань.

– Я спала, но почему-то проснулась.

– Я звонил тебе, – сказал Уэс, делая шаг мне навстречу.

Я тоже шагнула к нему.

– После того вечера. Почему ты не отвечала?

На нас налетел сумасшедший порыв ветра, растрепавший мне волосы и чуть не сорвавший футболку. Да что же это такое!

– Не знаю… просто подумала, что все изменилось.

– Изменилось, – задумчиво повторил Уэс, делая еще один шаг. – Тогда, четвертого июля? Между нами?

– Нет! – воскликнула я, и по его лицу скользнуло выражение удивления, даже обиды, исчезнувшее, впрочем, так быстро, что мне могло показаться. – Не четвертого. А в тот вечер, когда я тебя видела. Ты… так…

Я запнулась, не зная, что сказать. Я не привыкла объяснять такие вещи. Но Уэс ждал. Он хотел услышать правду.

– В общем, все было странно, – сказала я, понимая, что это ничего не объясняет, но надо же было что-то сказать. – Ты вел себя как-то странно. И я просто подумала, что для тебя это слишком.

– Что слишком? – Уэс вообще не понимал, о чем я говорю.

– В тот вечер, в больнице. Когда я расплакалась. И это оказалось слишком. Понимаешь, ты вел себя как-то непонятно, словно не хочешь больше меня видеть.

– Неправда, – Уэс покачал головой, – я просто…

– Я поехала за тобой, – выпалила я, не в силах больше скрывать. – Чтобы извиниться. Приехала в «Мир вафель» и увидела тебя. С Бекки.

– Ты увидела там меня, – повторил он. – В тот вечер, когда мы встретились возле «Милтонс-маркет»?

– Тогда я все поняла, но еще раньше, когда мы разговаривали, ты вел себя так, будто я… перешла границы. И мне стало очень неловко.

– Так вот почему ты заговорила о Джейсоне, – догадался он, – и о том, чтобы к нему вернуться. А потом ты увидела меня и…

Я покачала головой, давая ему понять, что не нуждаюсь в объяснениях.

– Неважно, все хорошо.

– Все хорошо, – повторил он, а я недоумевала, почему никак не могу отделаться от этой глупой формулы, которой все отвечают на вопрос «как дела?» – зная, что собеседник не хочет услышать правду.

Что-то пролетело мимо моей ноги, и я посмотрела вниз. Кусочек белой ткани, очевидно, сорвавшийся с чьей-то бельевой веревки. Через мгновение он опять взмыл в небо.

– Послушай, – сказала я, – мы ведь знали, что Джейсон и Бекки так или иначе вернутся к нам, перерыв в отношениях закончится. Все правильно, так и должно было случиться. В конце концов, мы ведь сами этого хотели?

– Правда? – Уэс посмотрел меня в глаза. – Ты точно этого хочешь?