Copy-Paste

У Виктора закружилась голова. Лодка оказалась битком набита маленькими детьми. Егоров посмотрел на свою размочаленную палку-копалку, на пустой пляж, сглотнул и вышел из своего укрытия.

Деда своего Виктор Егоров не помнил. Тот умер, когда Вите исполнилось два годика, но рассказы отца о своём дедушке, мальчик запомнил на всю жизнь. Со временем рассказы о войне, о поднятии целины, о мужестве и о долге, стёрлись из памяти золотого студента Витеньки. А после, когда господин Егоров устроился на высокооплачиваемую работу в суперсовременном офисе, он постепенно перестал понимать и своего отца. Виктор был воспитанным сыном и не позволял себе насмехаться над неустроенной жизнью родителей, но в глубине души часто спрашивал себя.

'А зачем?'

Зачем, во имя чего, по какой причине его дед в сорок первом семнадцатилетним мальчишкой ушёл добровольцем на фронт и закончил войну сержантом-артиллеристом под Кенигсбергом. С двумя орденами и двумя медалями. Витька хорошо помнил эти медали. Тяжёлые серые исцарапанные. 'За отвагу' и 'За боевые заслуги'.

Менеджер Егоров искренне не понимал, зачем дед бросил хорошую квартиру в Харькове и уехал с бабушкой поднимать целину. Почему его отец, десантник, полтора года провоевавший в Афганистане и получивший там, 'за речкой', тяжелейшее ранение, едва выздоровев, вызвался добровольцем и, оставив жену и сына одних в однокомнатной квартирке, уехал ликвидировать последствия аварии на АЭС. Это хорошо, что обошлось без последствий для здоровья!

Витя, успешно откосив от службы в армии и добившись за пару лет такого уровня материального благополучия, которого не добились за всю свою жизнь его дед и отец, как то раз набрался храбрости и спросил папу.

'А зачем?'

Тогда он не понял разочарованного взгляда отца. Папа посмотрел на него, растеряно улыбнулся и ответил.

Витя держался за эту грёбаную пальму, смотрел на пустой пляж, на котором умирал Филиппыч и в голове его набатом стучал ответ отца.

А кто, если не мы, сынок?

'Папа, мне так страшно!'

Внук своего деда, сын своего отца, Виктор Сергеевич Егоров посмотрел на воинов, занявших его пляж, посмотрел на своё, так сказать, 'оружие' и пошёл вперёд.

Странно, но вихляющая походка исчезла уже через десяток шагов, а ещё через десяток ноги обрели твёрдость и свалиться на землю Егоров уже не опасался. Вытянув вперёд, на манер шпаги, правую руку с палкой, Виктор бочком, приставными шагами приближался к дикарям. Его заметили сразу. Рыжий выбросил голову и замахал рукой, мол, иди, иди сюда. 'Полукровка' раздал несколько тумаков на лодке и тоже направился к берегу, а мелкий 'таец' очень по-человечески упёрся ладоням в коленки и, согнувшись в поясе, захохотал. Смеялся он так заразительно и открыто, что губы у Виктора сами собой растянулись в жалком подобии улыбки.

'Да хрена ли ты, сука, ржёшь? Падла…'

Левая рука гладила в кармане круглый бок каменюки и от ощущения шершавой поверхности булыжника в ладони постепенно приходила уверенность. Витя судорожно вздохнул и продолжил свой путь. Страх никуда не исчез и будь у него возможность отсюда удрать, он бы так и сделал, но… но с острова бежать некуда.

'Ёханый помпей! Вот уж…'

Даже мысленно голос у Егорова дрожал и заикался.

'… точно – велика Россия, а отступать, блин, некуда…'

'Неандерталец' похохотал вместе с мелким и ещё раз приглашающее махнул. На этот раз тем самым большим чёрным мечом, которым он отрубил голову Ержану.

Витя прикинул свои шансы, честно оценил их в одну миллионную и… перестал дрожать.

– Тьфу! Да, иду я, иду! Твою мать…

Ноги у Кати отказали у первой же пальмы. Женщина спряталась за дерево и обессилено сползла спиной по стволу. В ушах метались панические вопли пассажиров и пронзительные крики сына.

– Папа, отпусти! Там мама осталась! Папа!

Игорь уволок Антошку вглубь рощи со скоростью породистого скакуна. С пляжа донеслись стоны деда и очередная порция хохота убийц. Что-то их явно развеселило. Переборов свой страх, Катя выглянула из-за дерева и обомлела. Прямо на дикарей, вытянув вперёд палку, медленно шёл Витя.

– А…

Женщина хотела закричать, но тут из зарослей на песок пляжа выбрался ещё один человек. Катя не знала, как зовут этого невысокого жилистого парня, который был лучшим добытчиком рыбы в группе Ержана, но цель его появления была вполне ясна. Парень шёл чуть позади Виктора, изредка бросая на долговязую фигуру ныряльщика внимательные взгляды, будто опасаясь, что лидер передумает и отвернёт.

Лидер отворачивать не собирался, а всё так же осторожно шёл вперёд. Катя протёрла глаза. В левой руке Виктора, которую он держал за спиной, лежал большой серый камень.

'А ведь у него есть план…'

Слёзы у Кати высохли в одно мгновение. Сердце застучало с силой молота, а высокая грудь заходила ходуном.

'Мужчины. Настоящие мужчины!'

Главный дикарь помахал мечом и перед глазами женщины взорвались цветными пятнами картинки. Вот воин уклоняется от камня. Вот дикарь выбивает палку из рук Виктора. А вот он снова рубит голову.

Дальше в дело вступила женская интуиция.