d5e615fa83ef4305da3dfd500e92288e

Положительным моментом для обоих было то, что, не имея общих занятий в тот день, они почти не встречались. Даже в столовой или на репетиции Соловьёв, поскольку у Курта была контрольная по алгебре на следующий день, и он провёл вторую половину дня в библиотеке, готовясь к ней. Таким образом, Себастиан не имел чрезмерных искушений и, занятый с Хантером подбором новых номеров и задачками для теста по математике, почти и не думал о сексе. К тому же, зрелище, которое представляли запыхавшиеся под метафорической плетью Хантера Соловьи, пытающиеся выучить новую хореографию, было самым антиэротическим, что только Себастиан мог себе представить. Если исключить Трента с голым торсом, поедающего зефир, естественно.

Курт, со своей стороны, поглощённый занятиями, а затем новой хореографией, которую ему пришлось разучивать позже с Джеффом, даже и не вспоминал о споре. По крайней мере, до вечера.

И именно тем вечером Себастиан понял, насколько он был наивен, и как недооценивал поистине дьявольскую натуру Хаммела.

Вернувшись в комнату после изнурительной тренировки по лакроссу, он застал Курта, лежащим на его кровати в одном только крошечном полотенце, затянутом на пояснице. Он явно только что вышел из душа, и Курт обожал не вытираясь обсыхать на воздухе даже в холодные месяцы, как сейчас.

И если было что-то, что Себастиан любил до безумия, так это вылизывать ещё влажную и пахнущую гелем для душа кожу Курта.

– Что ты тут делаешь? – спросил он ошарашено, пытаясь подавить импульс наброситься на него и сделать своим в то же мгновение.

– Прости… – прошептал в ответ Курт, медленно заливаясь краской. – Просто, подушка пахла тобой, вот я и…

Э, нет! Так не пойдёт. Это уже было несправедливо.

Как он мог выглядеть так чертовски эротично и в то же время стыдливо, что мозг Себастиана превратился в кашицу?

– Извини, я не подумал о твоей ситуации, – произнёс затем Курт притворно расстроенным тоном, тут же насторожившим Смайта. – То есть… в теории, я тоже должен провести неделю в воздержании, но, в отличие от тебя, – продолжил он, медленно поднимаясь с кровати и позволяя полотенцу скользнуть чуть ниже на бёдра, пока он приближался к нему, – я могу позаботиться о себе, закрывшись в ванной и думая о тебе. Снова и снова. Если захочу.

У Себастиана с уст слетел слабый стон, потому что одна только мысль о Курте, что ласкает себя, думая о нём, заставляла его полностью терять контроль.

Он взглянул на Курта, который в тот момент наблюдал за ним с довольным выражением.

Ну, естественно. Он делал это намеренно, маленькая язва. Как можно было не ожидать чего-то подобного от Хаммела?

– Хммм, сожалею, Курт, – сказал тогда Себастиан, склонившись к нему ровно настолько, чтобы подыграть, но не поддаться аромату и жару его тела. – Если ты пытаешься ввести меня в искушение, чтобы обманом выиграть, тебе придется постараться гораздо сильнее.

Затем, не добавляя ничего больше, он отвернулся, с намеренной медлительностью снял пропитанную потом футболку и вошёл в ванную, закрывая за собой дверь.

Только тогда с его губ сорвался еще один приглушённый стон, и он бессильно сполз по двери на пол, закрывая глаза и пытаясь успокоиться.

– Не забывай правила, Смайт! – раздался внезапно обеспокоенный крик Курта по ту сторону двери, заставляя его испуганно подпрыгнуть. – Тебе нельзя даже мастурбировать в течение всей этой недели, помнишь? И чтоб ты знал, я установил маленькие видеокамеры в ванной комнате. Так что, не пытайся меня провести!

Что, зная Хаммела, вполне могло быть правдой… очень даже запросто. Проклятье!

– Ты сделал это, чтобы я не мог подрочить, или чтобы наслаждаться зрелищем, которого будешь лишён целую неделю? – поддел Себастиан, пытаясь вывести его из себя и заставить хитростью и обманом начать говорить о том, что он испытывал в этот момент. Неудовлетворение, гнев, дикое желание. Смайт знал его слишком хорошо, чтобы не понимать – так оно и было. Но Курт должен был признать это.

– Ах, тебе хотелось бы узнать, могу поклясться, – буркнул тот, заметно понижая голос. Явный признак того, что он пытался сохранять контроль и не наделать ошибок.

– Ты ведь в курсе, что если бы ты меня не проинформировал, и я занялся бы ручной работой под душем, сейчас победа уже была бы у тебя в руках… правда, Хаммел? – спросил тогда Себастан ехидно. Их стычки всегда странным образом поднимали ему настроение.

За этими словами наступило гробовое молчание. За которым последовало громкое и отчётливое «Блять!» Курта, и Себастьян не смог сдержать искреннего смеха.

Нечасто можно было услышать от Курта ругательства. Но когда такое случалось, это означало, что он был в крайнем нервном напряжении. Или возбуждён по каким-либо другим причинам.