Дар Каиссы

Комсомольцы взапуски бежали от "избушки на курьих ножках" по тюльпанному полю. В их числе были и начальник стройки и главный инженер Костя с Викой.

Конечно, встречать приемную комиссию следовало бы более солидно, идя неторопливым шагом. Но ведь стройка-то была молодежная!

- Сергей Александрович! - запыхавшись, произнесла Вика. - Вы не можете себе представить, как мы все рады вам...

- Здравствуйте! Привет! Салют! - милостиво раскланивался направо и налево Верейский, приложившись к Викиной ручке. - Как видите, прибыл, не побоялся адовой жары и чертовой сковородки. За вами верблюжьи бега, не то не приму сооружения.

- Я сама побегу... уже побежала, завидев вертолет. Мне останется только доказать, что я - верблюд, - возбужденно тараторила Вика, пока Костя с Верейским обменивались хлопками по спине.

Из вертолета один за другим выходили члены приемной комиссии с портфелями. Им суждено было дать путевку в жизнь новому направлению энергетики.

Назначение Верейского председателем приемной комиссии энерготрубы было приятным сюрпризом для Вики с Костей. Вика подозревала, что здесь не обошлось без влияния Викентия Петровича, который, конечно, припомнил, насколько осведомлен.

критичен и "объективен" Верейский, автор нашумевшей статье "Да и нет".

Сергей Александрович, расстегнув ворот белоснежной рубашки, вошел в машинный зал электростанции. Он с трудом преодолел крутую лесенку-трап и теперь облегченно вздохнул.

- Работает! - подмигнул он Вике.

Вика кивнула.

- Я имею в виду кондиционер, - добавил Сергей Александрович, вытирая платком шею.

- Мой мелкий подхалимаж, - засмеялась Вика. - Специально для вас оборудовали машинный зал электрокондиционером. Не петь же вам здесь, в самом деле, "Люблю и таю"!

Сергей Александрович галантно улыбнулся.

- Эти слова теперь готов произнести в ваш адрес.

Вика смутилась, но подошел Костя.

- Мы про кондиционер говорили, - заметил Верейский.

- Это Викина забота о председателе, а моя - не задержать его.

- Это как же? - осведомился Верейский.

- Акт приемки можно хоть сейчас подписать. Все подготовлено.

Верейский усмехнулся.

- Цейтнота у нас нет. Подождем.

- Чего подождем? - удивился Костя.

- Ветра, - отрезал Верейский.

- Какого ветра?

- Злого ветра.

- Так где ж его взять, если погода стоит такая?

- Вот и посидим у "моря тюльпанов", подождем погоды.

- Вернее, непогоды, - раздраженно поправила Вика.

Верейский приятно улыбнулся.

- Вы всегда правы.

Потянулись унылые знойные дни. Участники стройки и члены комиссии изнывали от жары и безделья. У приезжих неожиданно появились на головах тюбетейки (Вика позаботилась!).

Машинный зал с его прохладой считался раем. Каждый имел право провести там два часа, пользуясь благом кондиционера: все вместе там не помещались.

Прогноз погоды каждый раз слушали с волнением и надеждой. Синоптики дважды сулили перемены и дважды ошиблись.

А о сильном ветре и разговоров не было!

Нелидов интересовался по радио из Москвы ходом приемки.

- И на старуху бывает проруха, - раздраженно сказал он. - Приеду сам. Я породил Верейского, я и... уговорю.

Однако масштабы деятельности не позволяли Нелидову отлучиться из министерства. Но он связался с Институтом прогнозов погоды и узнал, что циклон в Средней Азии все же ожидают...

через неделю!

Эта предстоящая неделя обещала стать на Высоких Песках непереносимой мукой. Но Иван Тимофеевич Гусаков придумал, как помочь беде.

- Нет ничего хуже, чем ждать, - заметил он с тайным смыслом Косте с Верейским.

- Ждать - это еще не в гору саночки катать, - отозвался Верейский.

- Катать не катать, а увлечь надо, - продолжал Гусаков.

- Чем увлечь? - спросил Костя.

- Шахматами.

- Шахматами? - удивился Верейский. - Хотите, чтобы я сеанс дал? Боюсь, что ни досок, ни костей не соберете. И всего лишь на один вечер развлечение.

- Her. Доски хватит одной, чтобы ребятам как следует заболеть, если за нее сядете вы с Куликовым и сыграете матч из нескольких партий.

Верейский задумался, потом сверкнул глазами.

- А что? Мысль недурна. Еще бы и болельщиков пустить "стенка на стенку". Боюсь, что строителей больше, чем членов комиссии. Свалка будет не равная.

- Зато на доске силы будут равные, - заверил Гусаков.

- Вы думаете? - склонил набок голову Верейский.

- Я имею в виду начальное положение партии, - примирительно сказал Иван Тимофеевич.

Матч решили играть из шести партий, чтобы закончить его перед обещанным циклопом.

Играли в машинном зале. Перед "избушкой на курьих ножках"

соорудили демонстрационную доску из запасной панели пульта.

Фигурки вырезали из фанеры. Самодеятельные художники раскрасили их.

Болели за противников все, разделившись на две неравные группы. Как и предвидел Верейский, члены комиссии держали его сторону, а все комсомольцы - Костину. Иван Тимофеевич был судьей.

Первая партия закончилась вничью и живо обсуждалась зрителями. Вторую партию ждали с нетерпением. Уныние как рукой сняло!

И эту, вторую, партию выиграл Костя Куликов, а ему не часто удавалось побеждать Верейского в легких партиях...