Дарт Хассан (СИ)

Сев’ранс ощущала, как внутри неё рёбра пронзили лёгкие… Но не сердце… Повезло ли ей? Конечно нет, ведь теперь она будет умирать медленно и мучительно. Словно кукла, которой хозяин ради удовольствия погнул конечности и выкинул в мусорное ведро.

— Хех, такая поза тебе даже к лицу, — прежде чем закрыть глаза, она увидела черное пятно над собой…

/strong>

— ХА! — а затем она нараспашку открыла глаза и перевернулась на живот, вдыхая свежий воздух.

Боль ушла. Танн свободно и легко дышала, вставая на четвереньки над черным песком, пропитанным кровью — знак того, что она действительно чуть не умерла. Мысли полностью перемешались. Девушка не понимала КАК она смогла выжить! Легкие целы, руки и ноги в нормальном состоянии, и боли… Её нет! Вот только никуда не делся страх… Нет, настоящий террор, который она ощутила перед мнимой смертью.

Вдруг она застыла. Некогда дрожащее от учащенного дыхания тело остолбенело. Танн ощутила присутствие… Его присутствие. Она трусливо посмотрела в сторону, оставаясь на четвереньках, словно собака, и увидела нависшего над собой Хассана, в маске которого отражалась жалкое подобие самой себя.

— У-у-читель… — голос панически дрожал. — П-п-пощады… — девушка полностью отринула гордость ради самого главного инстинкта любого живого существа — выживания.

Но вместо ответа он пнул её по животу, отчего девушка отлетела на добрых пять метров. Желанный воздух, которым она не могла надышаться мгновение назад, был полностью выбит из легких. Сев’ранс, как живой мячик, приземлилась на землю и снова прокатилась по земле. Живот свело от боли. Руки инстинктивно обняли раненое место, после чего ей пришлось перевернуть набок, чтобы выпустить блевотину, коей она чуть не подавилась.

— Кха! Кха! Кха! — истошно кашляла она.

— Посмотри на себя, — приблизился к ней Хассан, — даже дворовая псина имеет больше мозгов, чем ты, — он неряшливо толкнул её ногой в бок. — Сколько раз мне ещё придется выбивать из тебя дерьмо, чтоб ты поняла, — и перешагнул через неё одной ногой, встав прямо над ней, — что ты жалкое, трусливое ничтожество, которому посчастливилось встретиться со мной, — ситх нагнулся и схватил её за грудки.

Женские губы дрожали, а глаза превратились в блюдца. Во время короткого монолога Хассана его трещины плыли по маске, в конце концов создав подобие рта, сшитого из тысячи трещин, которое говорило в такт словам. Кроме того, на неё смотрело заплаканное синее лицо, всем своим видом просящее пощады.