Девчонки, я приехал!

…Должно быть, именно об этом говорил доктор, когда утверждал, что Надинькину любовь ждут большие испытания! Она и готовила себя… к испытаниям, а не к постоянному отсутствию мужа. Ей представлялись странствия, лишения, постоянный труд, и всё это вместе, вдвоём! А ничего не было — Надинька жила точно так же, как и до замужества, и это было странно и неправильно.

— Всё, меня вызывают, — торопливо проговорил Серёжа. — Мы непременно вскоре увидимся, Надежда. Я понимаю, как тебе трудно.

— До свидания, Серёжа, — проговорила Надинька в смолкшую трубку.

— Съезжаете, значит? — спросила бабуся Колпакова, когда междугородняя прозвонила отбой. — И далёко?

— Я опять не спросила, — спохватилась Надинька.

— Как это люди живут, — задумчиво выговорила бабуся. — Съезжают, а куда, сами не знают!

— Да мы ещё вернёмся, — пообещала Надинька. — За вещами. Завтра нас легковая машина повезёт.

— Машина, — фыркнула бабуся Колпакова. — Да ещё легковая! Гляди на них!

И удалилась в сторону кухни.

Спала Надинька на удивление прекрасно и проснулась в предчувствии чего-то хорошего, радостного. Агаша уже давно встала и хлопотала около узлов и тюков.

Надинька помчалась в ванную, с удовольствием умылась и почистила зубы, облилась ледяной водой — б-р-р, как холодно! — вернулась к себе и стала одеваться за ширмой.

— А доктор уже уехал, Агаша?

— Доктор здесь, — объявил Яков Михайлович из соседней комнаты. — На который час намечен отъезд?

— На четыре пополудни! — отрапортовала Надинька. — Поедемте с нами, доктор, правда!

— Никуда я с вами не поеду, — мрачно сказал Яков Михайлович. — У меня сложный больной, я сегодня задержусь на службе.

— Да вы так-то уж не огорчайтесь, — подала голос Агаша. — Мы же не в Сибирь уезжаем, в одном городе остаёмся.

— Да-с, — согласился доктор саркастически, — не в Сибирь. Что за идиотская выдумка с этим переездом!

— Я ужин вам под подушкой оставлю. Заверну кастрюльку получше, чтоб вам не греть.

— Благодарю покорно, я вполне дееспособен. Итак! — Решительным шагом он прошёл к вешалке, натянул пальто и нахлобучил шапку-пирожок. — Долгие проводы — лишние слёзы. До свидания, и всего наилучшего.

Надинька кинулась к нему, обняла и расцеловала.

— Доктор, миленький! Агаша права, никуда мы не денемся! И Серёжка говорит — пусть доктор с нами живёт!

— Очень трогательно, — доктор отстранил от себя Надиньку. — Ну, доброй дороги!

— Мы будем скучать, — сказала Надинька. — Правда, Агаша?

Та подошла, притянула к себе голову доктора и поцеловала в лоб.

— Ничего, ничего, — сказала она, — дай бог, не в последний раз видимся.

Яков Михайлович махнул рукой и широким сердитым шагом вышел в коридор. Хлопнула входная дверь.

Агаша покачала головой.

— Из дому уезжали, совсем сиротами были, — глаза у неё внезапно налились слезами. — Из квартиры уезжаем, как будто от семьи отрываемся.

Она утёрла глаза и накинулась на Надиньку:

— Как это машина к ночи придёт? Уж уехать бы поскорей, да и дело с концом! Никак нельзя пораньше-то?

— Агаша, я не распоряжаюсь машиной.

— И этот твой, хорош гусь! Опять его нету! Как вы жить-то станете по разным городам?

— Перестань, Агаша. Им я тоже не распоряжаюсь!

— А кто тогда распоряжается?

— Партия и правительство, — не моргнув глазом ответила Надинька.

— Ох, грехи наши тяжкие.

Время на самом деле тянулось невыносимо медленно. Постепенно Надинька тоже стала волноваться, даже чашку разбила — всё валилось из рук.

Агаша перекладывала с места на место давно приготовленные вещи.

Часа в три к ним деликатно постучали, и появилась Фейга Наумовна. В руках у неё были два объёмных бумажных пакета. По комнате вмиг распространился дивный запах.

— Вот, — сказала Фейга Наумовна. Собралась было поставить пакеты на рояль, не решилась и передала в руки Агаше, как младенцев. — Моя мамаша печёт такие пироги, каких вы не найдёте больше нигде. Никто не умеет печь таких пирогов, как моя мамаша!.. Вот эти с картошкой, а эти с печёнкой. Я после работы сразу к ней забежала, они прямо из печки. Это вам, чтобы вечером на новом месте не возиться.

— Фейга Наумовна!

Та всхлипнула.

— А рояль? Уезжает вместе с вами?

— Нет, нет! Мы сами не знаем, что там за квартира! Марк может приходить и заниматься сколько нужно.

— Надинька, — Фейга раскинула руки и прижала девушку к пышному бюсту, — берегите себя, свою молодость! И вот… Агашу тоже!

Агашу она тоже обняла, расцеловала мокрыми поцелуями и выбежала из комнаты.

— Что ж это такое! — воскликнула Надинька. — Нас как будто на войну провожают.

— Типун тебе на язык!

Шофёр прибыл минута в минуту. Надинька с Агашей уже совсем замучились ждать.

Звонок прогремел дважды — значит, к ним, — Надинька помчалась открывать, Агаша принялась бестолково хватать узлы и стопки книг.

— Здравия желаю, — поздоровался шофёр военным образом. Был он молод, розовощёк и страшно серьёзен. — Разрешите, я вещи отнесу. Которые брать?

— Надинька, где у нас что? Я совсем запуталась!..

Девушка подала шофёру тюк с матрасом и постельным бельём.

— А вон там посуда.

— Посуду уж я сама, не ровён час, побьём.