Диссидентство как личный опыт

Нет, еще хуже, еще страшнее: ты Дантес, который убил Пушкина.

И Гоголя ты тоже убил.

Ты ненавидишь культуру.

Ты ненавидишь "все русское" (раньше, в первом сне, это звучало "ты ненавидишь все советское", а впрочем, "все русское" я уже тогда тоже ненавидел).

Ты ненавидишь собственную мать (уже покойную).

Ты антисемит.

Ты человеконенавистник.

Ты Иуда, который предал Христа в виде нового, коммунистического, национально-религиозного Возрождения в России.

Сам-то я, в уме, думаю, что я, при всех недостатках с Христом, а не с Антихристом. Но мало ли что я думаю... Все это субъективно. Объективно же, то есть общественно, публично, я враг всему прекрасному на свете. И более того, всему доброму, всему человеческому...

Хватаюсь за голову. Спрашиваю себя: как я мог дойти до таких степеней падения? А ведь был когда-то хороший мальчик. Как все люди. Но, видимо, общество лучше меня знает, кто я такой. После советского суда — пожалуйста эмигрантский суд. И те же улики. Конечно, не посадят в лагерь. Но ведь лагерь — это не самое страшное. Там даже хорошо по сравнению с эмиграцией, где скажут, что ты вообще ни в каком лагере не сидел, а послан "по заданию" разрушить русскую культуру...

Один вопрос меня сейчас занимает. Почему советский суд и антисоветский, эмигрантский суд совпали (дословно совпали) в обвинениях мне, русскому диссиденту! Всего вероятнее, оба эти суда справедливы и потому похожи один на другой. Кому нужна свобода? Свобода — это опасность. Свобода — это безответственность перед авторитарным коллективом. Бойтесь — свободы!

Но проснешься, наконец, утром после всех этих снов и криво усмехнешься самому себе: ты же этого хотел? Да. все правильно.

Свобода! Писательство — это свобода.

В. Максимов, А. Синявский, П. Егидес, "Под сень надежную закона... "

Июнь 2002