Добыча золотого орла. Пророчество орла

Уже на рассвете стало очевидно, что день выдастся исключительно жарким. На ясном небосводе не было и намека на облачко. Когорта размеренно маршировала по разбитой дороге, и подбитые гвоздями сапоги легионеров вздымали пыль, покрывавшую проложенные подводами колеи. Поскрипывали ремни, ритмично звякала хорошо подогнанная амуниция, мерно покачивались щиты и метательные копья.

Чуть справа от пехотной колонны, параллельно ей, двигалось кавалерийское подразделение. Центурионы, собранные Максимием, маршировали во главе когорты.

— Главное — не сбиваться с шага, маршировать размеренно и ровно, — наставлял командир. — Спешить нам некуда, а стало быть, не стоит выматывать людей без всякой на то надобности.

Макрон помалкивал, на этот счет у него было совсем другое мнение. Он считал, что стоит занять позицию как можно скорее. Легат достаточно ясно дал понять, что нужно быть готовыми перехватить Каратака, когда бы тот ни начал переправу. Да, спору нет, Третья когорта точно доберется до брода вскоре после полудня, но все же, будь это его, Макронова когорта, он бы привел бойцов на позицию заранее форсированным маршем, укрепился, установил все необходимые заграждения, распределил людей и дожидался появления неприятеля.

Лучше сто раз перестраховаться, чем допустить лишний риск — годы, проведенные под Орлами, буквально вбили этот принцип в голову Макрона. Однако, каковы бы ни были его соображения, не он тут командует. Не дело, чтобы подчиненный обсуждал приказы командира. Поэтому центурион Макрон держал язык за зубами и в ответ на последнее указание Максимия лишь кивнул.

— Когда доберемся до аванпоста дополнительного подразделения, устроим привал и заодно разживемся шанцевым инструментом для устройства заградительных сооружений.

— А кому из вспомогательных подразделений поручен аванпост, командир? — позволил себе поинтересоваться Катон.

— Это Первый батавский отряд — германцы и по рождению, и по воспитанию, — с улыбкой ответил Максимий. — Но ребята славные, к тому же попали в хорошие руки. Фортом сейчас командует центурион Порцин. Мы с ним приятели: он, как и я, из бывших преторианцев.

— Первый батавский? — Макрон нахмурился, припоминая. — Уж не эти ли ребята получили отменную взбучку при Тамесисе прошлым летом?

— Они самые.

— Так я и думал. — Макрон кивнул и ткнул большим пальцем в бок Катону. — Мы там были. Помнится, неразбериха вышла полнейшая. Они погнались за местными варварами, угодили в болото, потом друг друга по кочкам выискивали. Так, что ли, было, Катон?

— Что-то в этом роде, — буркнул Катон, наблюдавший за Максимием и заметивший, что командир когорты нахмурился. — Но дрались они неплохо.

Макрон с удивлением повернулся к другу, и Катон торопливо покачал головой.

— Они сражались храбро и оказались достойны своего командира, — проревел Максимий. — Потеряли половину личного состава, и сейчас Порцин возглавляет оставшуюся в живых часть подразделения. Говорю вам, они в хороших руках.

— Ну, — фыркнул Макрон, — если он такой хороший командир, тогда почему?..

Катон бросил на старшего друга многозначительный взгляд, и тот наконец сообразил, что сболтнул лишнего, и осекся. Он мельком глянул на Максимия и сделал вид, что закашлялся.

— Что «почему»? — ворчливо осведомился Максимий.

— Ну… э-э-э… почему тогда командующий его не наградил?

— Уж тебе ли не знать, Макрон? Наградит тебя центурион или нет, зависит не только от заслуг, но и от удачи. Как доложат командующему или легату, как ему возомнится. Одни остаются ни с чем, тогда как другим… — Максимий многозначительно взглянул на Катона, — награды, похоже, преподносят на блюдечке. Что поделаешь, так устроен мир. Ты согласен, центурион Катон?

— Так точно, командир, — отчеканил Катон, заставив себя улыбнуться. — В мире много несправедливости.

— Несправедливости? — повторил, словно передразнивая его, Максимий. — Да, это правильное, верное слово. Ты ведь, небось, и много других таких знаешь?

— Командир?

— Ну у тебя на уме полно всяких хитрых словечек, чтобы меня подначивать?

— Командир, да у меня и в мыслях ничего такого…

— Ладно, расслабься.

Максимий ухмыльнулся, пожалуй слишком широко, и поднял руку.

— Все в порядке, парень, никаких обид. Ты провел большую часть жизни не в строю, обучаясь ратному делу, а засунув нос в пыльные свитки, а с этим ведь ничего не поделаешь, верно?

— Так точно, командир, — буркнул Катон, глядя под ноги, чтобы скрыть одолевавший его гнев. — Но я стараюсь это исправить.

— Конечно, парень, а как же иначе, — прогромыхал Максимий, подмигивая Антонию и Феликсу. — Все ребятишки чему-то научаются рано или поздно.

— «Рано или поздно» — это когда, командир?

На сей раз Катон взглянул командиру прямо в лицо, и Максимий, приметив в глазах юного центуриона искорки гнева, слегка улыбнулся и похлопал Катона по плечу.

— Это всего лишь фигура речи, сынок. Ничего больше. Уразумел?

— Так точно, командир, — отчеканил Катон с легким кивком. — Я могу вернуться к своим бойцам?

— Да не дуйся ты, Катон.