Долгожданное возвращение

– Что?

Он молча взял две салфетки и вытер ими мокрый стол.

– Обожглась?

– Все нормально, – соврала она, не зная, как попросить масло. Однако он сделал это сам.

– Не надо, все нормально, – запротестовала Марни, когда официантка принесла на тарелке огромный кусок масла для неуклюжей девушки Ло Кинкейда, которая обожгла руку кофе.

– Спасибо, – сказал Ло, с нетерпением ожидая, когда официантка исчезнет.

– Я сама. Нельзя же поднимать такой шум из-за…

– Дай руку.

Марни протянула свою красную, опухшую руку. Двумя пальцами Ло взял кусочек масла и смазал обожженное место.

– Всегда, когда сплю с женщиной, я пользуюсь презервативом, – прошептал он, – обязательно.

Ло втирал масло двумя пальцами в очень чувствительную ложбинку. Расслабившись, Марни чуть не упала со стула.

– Из тебя вышел бы отличный хирург.

То ли от ожога, то ли от прикосновения Ло ее голос стал неестественным, немного охрипшим и более грубым, чем обычно. Когда он массировал обожженный участок, она закусила губу, чтобы не застонать от удовольствия. Его прикосновение вызвало приятные ощущения в животе, покалывание груди, особенно сосков.

– В то время, когда я был с Шэрон, еще никто ничего не слышал о СПИДе, но я всегда пользовался презервативом, чтобы моя партнерша не забеременела. Без этого я бы не стал заниматься любовью и с девушкой, которую встретил на пляже в Кальвестоне.

Ло чудесно массировал руку. С сожалением она отняла ее.

– Значит, ты все еще не уверен, что Дэвид – твой сын.

– Послушай, до сегодняшнего дня я просто не знал о его существовании. Думаешь, я должен слепо верить тому, что ты говоришь?

– Я ничего не думаю, полковник Кинкейд, – ответила она холодно. – Я сказала тебе это еще в пансионате.

– Я же не такой человек, которому безразлично, есть у него сын или нет. Естественно, я не в себе, потому что это очень неожиданно. Ты можешь помочь мне, если прямо ответишь на некоторые вопросы.

Марни отодвинула чашку в сторону.

– Спрашивай. Что ты хочешь знать?

– Как Дэвид может быть моим сыном, если я предохранялся?

– Ты не предохранялся.

– Откуда тебе известно, черт побери? – спросил он, сурово нахмурившись. – Или это была игра? Шэрон забавлялась, а ее младшая сестра подсматривала?

Марни схватила сумку и выскочила из-за стола. Он поймал ее за руку.

– Извини, Марни, я не подумал.

Она высвободила свою руку, но его глаза притягивали ее.

Может быть, потому, что Марни впервые услышала, как он называет ее по имени, она осталась.

– Я понимаю, почему ты не очень-то хорошо отзываешься о Шэрон, – произнесла Марни с горечью. – Она была доступной. Но я-то не заслуживаю твоих оскорблений.

– Мне очень жаль, что я так сказал. И все-таки откуда ты узнала, что произошло там, на пляже?

– Шэрон рассказала, что однажды вы не пользовались… А дело зашло слишком далеко.

– Я слушаю, продолжай.

– Она не хотела, чтобы ты прекращал, и поэтому соврала тебе – сказала, что пьет таблетки.

– Я не помню, – покачал Ло головой, глядя в пространство.

– Весь вечер ты пил пиво.

– Тогда может быть.

– Полковник Кинкейд…

– Называй меня Ло, – произнес он сердито. – Я помню, как мы с тобой боролись на песке и как я мазал тебе спину кремом для загара. Поэтому зови меня Ло, ладно?

Он хотя бы немного ее помнил. Это было очень приятно.

– Не имеет никакого значения, твой сын Дэвид или нет. Это ничего не меняет.

– Ты забываешь одну важную вещь, Марни.

– Какую?

– Письма.

Она беспомощно развела руками.

– Сколько раз говорить, что я не писала их.

– Тогда все еще более непонятно.

– Не понимаю.

– Если не шкала ты, значит, кто-то другой.

Марни нахмурилась.

– Начинаю понимать.

– Ты сказала, что тебе от меня ничего не надо.

– Да.

– Но тому, кто пишет письма, надо. И это делает жизнь Дэвида, так же как и мою, небезопасной.

– Ты же не думаешь, что кто-то хочет причинить ему вред?

– Не знаю, но это вероятно.

– Что же нам делать?

– Я не хотел тебя волновать. Просто должна знать об этом и постараться мне помочь. Ты кого-то подозреваешь?

– Нет. Дэвид похож на тебя, но это бросается в глаза, только когда вы стоите рядом.

– А как насчет доктора, который принимал Дэвида? У него были какие-то причины шантажировать меня?

– Не знаю. Мы давно переехали из того района, и я о нем ничего не слышала. К тому же он не знает, кто отец мальчика.

– Может быть, Шэрон сказала какой-то подруге?

– Не думаю, но все может быть. Считаешь, что кто-то об этом знал и, когда ты стал знаменитым, решил это использовать?

– Да, очень вероятно.

Задумчиво глядя на кофе, Ло как бы между прочим произнес:

– Пансионат, в котором живет твоя мама, очень дорогой.

– Он относится к той церкви, где работал папа. Вдовам священников они делают скидку. Конечно, иногда мне было нелегко, но я старалась заработать для себя и Дэвида. Это правда, мы небогаты. Мальчик не всегда мог иметь то, что хотел, и поэтому ценил то, что у него было. Но мы не бедствуем. У него есть все необходимое: еда, дом, одежда и, самое главное, моя любовь.

– Я только хотел…