Дом восходящего солнца

Владлен Александрович вернулся в спальню, находясь в странном расположении духа. Не отреагировав должным образом на вопросительный кивок супруги, он вытащил из комода початую бутылку армянского коньяка, глотнул прямо из горлышка и, переведя дух, заявил изумленной Елизавете Анатольевне: — Может мне отпуск взять, а то я за этими делами и жизни не увижу.

Саша и Солнце целовались на лестничной площадке. Наконец Саша первая прервала поцелуй и попросила: — Приходи меня завтра провожать. А!? Посадка на автобус у....

— Я знаю, — прервал ее молодой человек: — У театра Сатиры, в одиннадцать.

— Откуда? — удивилась она.

— Твой отец сказал, — ответил он и зашагал вниз.

— Я буду тебя ждать! — крикнула Саша ему вслед.

— Обязательно дождись меня, — донеслось снизу.

«Солнышко мое...» — проникновенно звучал голос Визбора из динамиков радиолы, стоящей у изголовья кровати в спальне родителей. Сами родители сидели, обнявшись и разглядывая пухлый фотоальбом.

— А это мы с Родькой в первой командировке на Памире, — тыкал пальцем в очередную фотографию Владлен Александрович: — Помню - по глупости тогда приударили за проводницей, чуть шеи себе не своротили. Супруга весело пихала его локтем, не забывая отхлебывать из бутылки, и укоряла:

— Мне бы изменщик не рассказывал.

— Я тебя еще и не знал, — смущался супруг и продолжал: — Лиза! Какие там звезды! Я больше нигде таких звезд не видел. С грецкий орех! А луна! С арбуз.

Утром Сашу разбудил голос отца, доносящийся из прихожей:

— Лизок, а где мои коричневые ботинки, которые я из Чехословакии привез?

— Зачем тебе ботинки Владик? — отвечала с кухни Елизавета Анатольевна: — Не помню. Может на антресолях.

— Не может быть! — продолжал настаивать он: — Я же их вчера вазелином пропитывал.

— Отстань! — сквозь шум воды кричала супруга: — Потом найдем. Мне сейчас надо Сашеньке вещи собирать. Два часа до отъезда. Саша сладко потянулась в кровати и протянула к окну, сквозь которое в комнату проникала небесная бирюза, руки, широко растопырив пальцы, словно желая ухватить кусок небосклона.

Родители проводили ее до отцовского ЗИЛа.

— С иностранцами особо не болтай. Лучше купайся больше. А то вышлют - мама не скажешь, — предупредил отец.

— Жалко Вадима не позвали, — посетовала Елизавета Анатольевна: — Обидится он.

— Ладно! — отмахнулся Владлен Александрович: — Хрен с ним. Мешок с говном. Только задницы чужие умеет лизать. Не по товару купец.

— Влад! — усовестила его супруга: — Не в поле.

— Я вас очень люблю, — бросилась их целовать Саша.

— Ходи, ходи. Не рви сердце, — растрогался отец и приказал шоферу: — Иваныч вези ее уже. Опоздает.

Когда они добрались к театру Сатиры, автобусы уже были на месте. Николай Иванович выставил из машины Сашин чемодан, молча пожал ей на прощание руку и уехал. Девушка оглянулась по сторонам. Солнца ни где не было. Она взяла чемодан и направилась к ближайшему автобусу. У дверей автобуса ее остановила строгая женщина со списками в руках.

— В Болгарию? Фамилия? — сухо осведомилась она у Саши.

— В Болгарию. Бехтина. — ответила та.

— Есть, — вычеркнула ее фамилию из списков женщина и монотонно проинформировала: — Я ваш сопровождающий. Меня зовут Ирина Петровна Салтыкова. Паспорт и путевку отдашь мне в аэропорту. Алкогольные напитки, сигареты, ножи, в том числе перочинные и столовые, в самолет нельзя. Поедешь во втором автобусе. Поняла? Девушка покорно кивнула.

— Ты комсомолка? — напоследок уточнила Ирина Петровна и, получив утвердительный ответ, остановила идущего следом за Сашей, субтильного молодого человека: — В Болгарию? Фамилия?

Время неуклонно приближалось к одиннадцати, а Солнца все еще не было. Уже отъехал первый автобус, и последние пассажиры входили в дверь второго. Сашей охватило отчаяние. Она судорожно оглядывалась по сторонам, в надежде, что Солнце вот — вот появится. Но, увы — он так и не появился.

— Бехтина!? — окликнула ее Ирина Петровна: — Немедленно занимай свое место в автобусе. Мы уже на четыре минуты опаздываем.

Девушка уже было, собралась последовать ее приказу, но тягостный приступ тоски овладел ею. Отчего то ей вспомнился недавний сон, перед глазами явственно мелькнул пустынный берег, сидящий в закатных лучах человек и внутренний голос подсказал ей ответ: — Я не поеду Ирина Петровна. Мне не привезли путевку и паспорт.

— Плохо, — констатировала строгая женщина: — Семеро одного не ждут. На путевке указан телефон. Позвони, назови номер путевки и скажи, что от Салтыковой. Пусть тебя переоформят на послезавтра, — и добавила теплее: — Не расстраивайся. Ты же комсомолка. Еще нагуляешься.

Дверь автобуса закрылась, и он тронулся с места.

— Спасибо, — вслед автобусу шепнула Саша.

— Салтыкова — хороший человек, — раздалось у нее за спиной.

Она обернулась и увидела стоящего Солнце.

— Спасибо, что дождалась, — поблагодарил он и протянул ей розу. Девушка машинально приняла цветок и, не зная, что именно сказать, все-таки сказала: — Я в Болгарию опоздала.