Доминирующая раса

Мало-помалу из невнятных фраз и ругательств Моргана я выяснила, что пираты, намереваясь добыть партию квазицитов, реализуют довольно сложную схему, называемую «эстафетой». Одна из составных частей схемы — принесение в жертву абордажной команды. Почему и набирают в команду либо тех, кто не знает, на что идёт…

…либо ррит, которые выходят из этой ситуации победителями. Что они потом делают с захваченным патрульным судном, пиратов волнует мало, потому что они к тому часу уже далеко, а игра стоит свеч.

Потом до меня дошло, что воруют не биопластик, а сырьё. То есть где-то, кто-то, по технологии, которая считается сверхсекретной, уникальным достоянием, тщательно охраняемым в закрытых исследовательских центрах на Земле…

Потом до меня дошло, что линкор вполне мог разрешить стыковку патрульному судну. Достаточно было поменять на том «засвеченные» номера и симулировать человека в пилотском кресле. Несложная компьютерная манипуляция…

Морган старательно грел нос.

«Стратегический» пролетел, как напильник, к альфе Центавра. Благодаря профессиональным навыкам они с товарищами сумели добиться «рритского результата», но когда бойцы остались на корабле одни и обнаружили, что наниматель отправился по своим делам, — а пилота в абордажной команде не было…

Они сдались. И ждали показательного суда, когда пришло памятное сообщение с погибшего каравана. Когда началась война.

— Тебя амнистировали?

— Нет, конечно. Передали дело в трибунал. Меня, так-то, и должен был судить трибунал…

— И что?

— Специальный сертификат, — сказал Морган. — С ограничением в правах, пожизненный…

У него был убитый вид. Уничтоженный. Он признавался в немыслимо постыдной вещи, страшной и грязной, признавался женщине и готов был провалиться сквозь пол прямо в мерцающий космос.

— Вот такой я урод, — добавил он, кладя лампу на стол. — Я же сам хотел, чтобы не подавлять беспорядки. Чтобы… потому что красная кровь… А вот.

— Мы с тобой коллеги, — проговорила я. Пожала плечами.

Мне, в самом деле, было всё равно.

— Ты же не убивала солдат.

— Сепаратисты на Земле-2 были хуже, чем те патрульные?

Морган молчал.

Я думала, сказать ему или нет.

— Морган. Ты пожизненный сотрудник. Сотрудник чего?

— Есть такая структурка, — не поднимая глаз, сообщил он, — называется — Центр.

— При Минколоний?

— Откуда ты знаешь?

— Приморозили структурку, — сказала я тоном местры Джонс и даже улыбнулась её улыбкой.

— Чего?

Всю карту визуализатора занимал семитерранский исполин. Изображение медленно вращалось, его искажали помехи. Аномалия. Что это за аномалия и зачем корабли держатся этой самой аномалии, мне безумно хотелось спросить, но «Испел» сейчас должна была войти в игольное ушко — сесть на внутреннюю палубу «Гагарина». Отвлекать пилотов я не решалась. Тем более на правах единственного постороннего человека в рубке. Попросилась посмотреть.

Флотилия медленно — конечно, в космических масштабах медленно — перемещалась по огромного радиуса орбите вокруг голубого гиганта. Отсюда звезда была размером с Солнце в небе Древней Земли. Я почему-то подумала, что на Земле сейчас июль и по Гринвичу шесть утра. Интересно, эта звезда уже считается частью Сердца Ареала?

Сколько отсюда до Земли?

И сколько — до врага?

Гравигенераторы «Испел» вцепились в протянутую ладонь посадочной платформы. Призрачно-голубоватая, как горящий метан, голограмма над визуализатором моргнула и исчезла. Взгляд невольно задержался на чёрной плоскости, — только что над ней жил кусочек мира, а теперь ничего не стало.

Платформа втянула бывшую прогулочную, прокачанную до состояния полноценного исследовательского корабля яхту, ныне военный транспорт, на борт «Гагарина». «Испел» тряхнуло. Ощутимо так тряхнуло, когда крошечное судёнышко вошло в поле искусственной гравитации большого корабля.

Малыш сквозь две переборки излучал взволнованное ожидание. Я пошла за сумкой и в коридоре наткнулась на Моргана. «Стратегический» так и не побрился. Вид у него был грозный.

— Я только одного не понимаю, — сказал он, нависнув надо мной, точно одна из башен управления терранского флота. — Зачем ты сюда попёрлась?

— Скучно стало.

— А серьёзно?

— Морган, ты зачем попёрся на Дикий Порт?

— По дурости.

— Вот и я — по дурости.

— И не жалеешь?

— Если б я этого не сделала, тоже бы пожалела. Малыш!

Сумку у меня из рук осторожно взяли, поддёв кончиком хвоста, и поставили поперёк острого хребта. Я пропустила ремень под малышовым брюхом, защёлкнула.

— Янина, — начал Морган и остановился. Поколебался. Мимо прошли Мэн Лунань и Уэно, вежливо кивнули нам. Малыш по звериной непосредственности взялся оценивать мягкокожих мужчин, и я его одёрнула. Иногда это не забавляет. — Янина, у тебя мужик есть?

— Вся моя дурость, — сказала я, — проистекает оттого, что у меня нету мужика. То, что у меня пять лет был специальный сертификат, не в счёт.

— Да я не о том, блин! — обиженно крикнул Морган мне в спину. — Н-ну… бл-лин…