Драглайны

Я сидел под деревом, и гладил кору, ощущая её шероховатую текстуру. Солнечные лучи наискось прорезали листву, ветер был мягким и тёплым. Время остановилось.

Удары моего сердца стали редкими, а потом и вовсе исчезли.

Я вдруг понял, что стал вровень с верхушками деревьев.

Я сам превратился в дерево.

Сок наполнял меня изнутри, растекался по жилам вплоть до самых тоненьких веточек, свет был моим дыханием и в мириадах завязей начиналась новая жизнь.

Внизу, подо мной, умирал маленький человечек. Тот самый, с пеной ненависти у рта, тот самый, который отравлял мою жизнь. Его крохотное сердце перестало биться, когда он захлебнулся собственной злобой.

Скоро земля поглотит его, и он вскормит жизнь на моих ветвях.

Время остановилось. Я стоял недвижимый и смотрел в небо...

...пока в небе не появилось твоё лицо.

--Вставай,-- сказала ты, поднимая меня с жухлой травы,-- Хватит спать, мы уже пришли.

Я поднялся, живой и посмотрел на тебя. Ты всё так же была красива. А во мне была пустота, но не та, засасывающая всё и причиняющая боль, а другая... Мне было легко, словно из меня изъяли старую проржавленную деталь, которая только мешала.

Мы стояли на краю обрыва, а внизу, за песчаной полоской начиналось море. Тяжёлые металлические шары выкатывались из воды и долго елозили по песку, в поисках пологого подъёма. Потом они катились вверх к солнцу.

--Смотри, тут всё начинается,-- сказала ты, показывая, как трескается очередной такой шар и как он превращается в очередной драглайн,-- Пойдём, спустимся вниз, нам нужен подходящий шарик.

Подходящий шарим мы нашли: он был чуть меньше остальных, но всё равно, выше меня раза в два. Ты сбросила с себя одежду и достала из рюкзака мел и восемь кинжалов. Кинжалы ты воткнула в песок, а мелом принялась рисовать по шару причудливую руническую вязь. Когда осталось место только для одного символа, ты отдала мел мне.

--Давай, если ты знаешь, что здесь должно быть, то всё получится. А если нет - то мы зря проделали весь этот путь.

--Откуда мне знать? Я даже не знаю, что ты хочешь сделать.

Ты пожала плечами.

А я подошёл к шару и нарисовал единственный символ, который мне захотелось нарисовать: дерево, которое есть жизнь питающаяся смертью.

И ничего не произошло.

Ты снова пожала плечами, развернулась и зашагала прочь. В твои следы сочилась вода, пахло йодом и мокрым металлом, кричали, разрезая преступно безмятежное небо, чайки. Из-под воды выкатывались будущие драглайны.

Я пошёл следом. Теперь уже окончательно пустой. Я смотрел на крохотный кусочек огромного мира так, как, может быть, смотрят, зная, что смотрят в последний раз. И бурые осыпавшиеся склоны, и море, всё ещё неспокойное после недавнего шторма, и жёлтая пыльная трава - они были невероятно чёткими и красочными, хотя и не было в них никаких особых цветов.

Мы поднялись наверх и я в последний раз оглянулся.

Внизу, на песке, среди металлических обломков сидела, обнажённая, вся в пене и нефтяных пятнах, Ника.

Максим Кич 30 апреля - 14 мая 2007. Витебск.

Распространяется на основании Creative Commons Attribution-NonCommercial-NoDerivs 3.0 Unported License.