Древние. Том I. Семейные узы. Часть I

– Да, м-мам-мочка… – заикаясь, пролепетал Бавен. Ноги сами понесли его к родителю, когда послышался мягкий, такой желанный голос. Он схватил мать за руку и тут же почувствовал сильное давление в ладони. Не подав виду, он смотрел на эту гордую женщину: сильная и бесстрашная, она всегда была для него примером, и даже сейчас мужественно проходит это испытание, превозмогая боль, что терзала её не первый день.

– Я тебя… Я тебя люблю. Что бы ни случилось, береги его – сквозь зубы проговорила Корвеция с улыбкой, рождённой в агонии. По холодным щекам потекли слёзы, сопровождаемые пронзительным криком, окутавшим собой небольшую хибару.

В тот момент, в голове Бавена застыл его собственный крик “Мамочка!”, зачем последовал долгий, раскатистый плач его новорожденного брата.

– Пожалуйста, подай мне его… Скорее…

 Мальчик пробудился от остолбенения и тотчас потянулся к сморщенному, фиолетового оттенка младенцу. Укрыв его попавшимся под руками тряпками, он аккуратно передал свёрток матери.

В тот момент, когда истощенная женщина взяла на руки новорожденного сына, её губы едва прошептали «Ро-кхид». Это имя прочно въелось в голову юному Бавену, который провел с матерью последние часы.

– Береги его… – хрипя и откидывая голову на подушку, шёпотом произнесла Корвеция. – Никого роднее Рокхида у тебя не будет. Береги, бе-ре-ги…

Едва сдерживая слезы, мальчик обнял посиневшее тело матери и влажные губы коснулись ледяной щеки. Сквозь пелену на глазах, виднелось шевеление – маленькая ручка внезапно схватила потертый рукав. На груди женщины во всё горло кричал его маленький брат. Словно не обращая на это внимания, Бавен поднял материнскую руку и положил на себя, аккуратно устроившись подле остывающего тела.

Послышался звук шагов, и громкий шум заставил мальчика вздрогнуть. Малыш Рокхид уже прекратил плакать. Будучи закутанным в одеяло, младенец что-то с затеей разглядывал в потолке, время от времени улыбаясь. Бавен потёр глаза, и аккуратно приподнял руку матери – она по-прежнему была холодной и мальчику на секунду показалось, что она лишь замёрзла. Он робко окликнул женщину, что сейчас обездвижено лежала на кровати рядом с ним, но ответа не последовало.

Одним мощным ударом, дверь в хижину отворилась и показался высокий, крепкий мужской силуэт. Завидев внутри младенца, он двумя гигантскими шагами пересёк крохотную лачугу и остановился у кровати, вновь осмотрев жену и сыновей. Рослый, грубый мужчина отвернулся. Бавен увидел, как тот сжал ладони в кулак, а спустя мгновение вновь перевел глаза на мальчиков. Тряпичный рюкзак, с которым он пришел с охоты, с шумом ударился о прогнившие доски, казалось, едва не проломив их. Мужчина невозмутимо, с привычным хмурым лицом, наклонился, коснувшись губами бледного лба жены.

– Папа…

В ответ молчание. Мужчина еще долго смотрел на свою жену, прежде чем обратиться к Бавену. Он томно поднял руку с Корвеции и потянулся к младенцу.

– Мир тебе…

– Папа…

Мужчина поднял глаза.

– Я хотел сказать… – Бавен быстро вытер покатившуюся каплю.

Мальчик старался не показывать родителю своих слёз. Тот не любил проявлений «слабости», коими называл эмоции. Мужчина, женщина или старик, никому не стоит поддаваться сиюминутным порывам и выдавать, что таится в душе. Собственно, так и жил и этому учил бывалый военный своих детей. Для маленького Бавена отец являлся авторитетом, перед ним, мальчик старался вести себя так, чтобы заслужить похвалу и одобрение.

Утерев грязным рукавом текущий нос и стараясь спрятать покрасневшие глаза Бавен, как только отпустил маленькую ручку Рокхида, сглотнул подступающий к горлу ком. Он вскочил с кровати и осанкой опытного солдата встал перед мужчиной, заявив отцу, что отправляется на следующую вылазку повстанцев.

– Куда же ты пойдёшь? – саркастично, но всё же не меняя мины, заявил Колвен.

– Сегодня ночью состоится сходка членов Отряда. Я иду…

– Нет.

– Я должен отомстить за мать!

– Не неси ерунды. Твоя мать погибла при родах, а не от рук волшебника – Нервно продолжал отец.

– Если бы не эти люди, то мы бы не жили так!

– Замолчи.

– Мы бы не жили как черви, боящиеся выйти наружу!

– Я сказал замолчи! – мужчина повысил голос и обернулся на сына. – Ты ещё сопляк. Посмотри на себя. – Он уж было собрался подняться, намереваясь отвесить непослушному отпрыску подзатыльник, как это происходило в подобных случаях, однако Рокхид издал пронзительный крик. Колвен, нехотя, вернулся к младенцу.

– Тебе… тебе меня не остановить. – От страха, мальчик стал заикаться. Его губы дрожали. Он невольно отступал, когда замечал на себе тягостный взгляд сурового родителя.

– Я сказал… – голос отца становился всё громче, вскоре переходя на крик, что, казалось, вот-вот перебьет младенца. – Ты остаешься здесь! Не хватало ещё и тебя потерять!

 Бавен был напуган. Его багровое лицо надулось, словно шар, готовый вот-вот сдуться и излить всё, что было внутри. Однако, чтобы не сыскать новых проблем и не раздражать лишний раз отца, в пустоте раздалось скупое “Хорошо”.