Два зайца, три сосны

– Лер, ты опять дурью маешься?

– Маюсь, и что? Кисло тебе в «Пушкине» пообедать? Я приглашаю.

– Ладно, щей тамошних хочется! – согласилась я.

* * *

– Ну в чем дело? – спросила я, когда Лерка плюхнулась на сиденье моей машины.

– Ой, Олесечка, у Гришки там сегодня свиданье с какой-то Розой! Я должна на нее посмотреть.

– Тебе не надоело?

– Нет! Я должна охранять свое счастье!

– По-твоему это счастье?

– Да! Для меня счастье!

– Ладно, будем охранять. Но откуда ты узнала про свидание?

– Слышала! Утром кто-то позвонил, а он закричал так радостно: «О, привет, Роза! Наконец-то! Сколько лет, Роза!» И договорился в два часа пообедать в «Пушкине».

– Но может, это деловой обед?

– Ну прямо! Это что-то из прошлого… Может, там ничего и нет, но я хочу своими глазами ее увидеть…

– А мы не рано? Только еще полвторого…

– Гришка придет ровно в два, мы должны уже сидеть… И место надо выбрать поудобнее, он всегда сидит у окна…

– А если у окна будет занято?

– Глупости, он позвонил и заказал столик.

– А если он все-таки нас увидит?

– Ну, вряд ли, я сяду спиной, а наблюдать будешь ты!

– Ну нет, я так не согласна!

– Почему?

– Ты не дашь мне спокойно поесть!

– Ты что, жрать собралась?

– Именно!

– Счастливая, а мне кусок в горло не полезет!

– А если эта Роза страшней торпедной атаки?

– Еще хуже…

– Почему?

– По кочану! Тогда я буду мучиться, что он в ней нашел…

* * *

Мы сели так, чтобы обе могли видеть Гришин столик, но не бросаться ему в глаза. Роскошные Леркины волосы мы убрали под мою новую шляпку. Лерка принципиально не носит головных уборов.

Я стала листать меню, хотя в «Пушкине» всегда беру одно и то же – полпорции суточных щей и бефстроганов.

Лерка заказала себе полусырого тунца.

– Явился, не запылился, – прошипела она.

– Роза не пришла, что ли?

– Откуда я знаю? Может, она должна прийти прямо сюда… Хорошо бы она его продинамила.

– Не пялься так, он может почувствовать…

– О, Роза! – раздался возглас. Мы обе повернулись в ту сторону. К Гришке подошел мужчина не первой молодости. Гришка вскочил, и они обнялись.

– Привет, старик!

– Привет, Роза!

Меня стал душить смех. Лерка сидела с открытым ртом.

– Что это такое? – прошептала она. – Он что ли голубой? Почему этого здоровенного мужика зовут Розой?

– Скорее всего это кликуха, на голубых они совсем не похожи, скорее уж на друзей детства.

– Ты уверена? – пристыженно пробормотала Лерка.

– В чем?

– Ну, что они не…

– Голову на плаху не положу, но руку на отсечение дам.

– О господи! Но почему же Роза?

– Может, он Розов или Розенблюм… Или, предположим, он в детстве мечтал о дальних странах и в тетрадках рисовал розу ветров…

– Господи, ну и фантазия у тебя! Ты уж небось ему биографию сочинила.

Все вышло вполне удачно. Гриша сидел спиной к нам.

– Олесь, я сбегаю вниз, приспичило, а ты когда я буду возвращаться, подай мне знак…

С этими словами Лерка побежала к выходу. Какая она изящная и красивая. А сколько ей пришлось намыкаться, пока она не встретила свое «счастье». Вот и боится за него…

Тут мне подали щи, аккуратно сняв с горшочка легкое пропеченное тесто. Я никогда не могла устоять и не съесть эту вкусноту. А Лерке подали какие-то воздушные листья. Черт, как хорошо не бояться за свое счастье, как вкусно…

– Жрешь? – с завистью спросила Лерка. – А там между прочим… Не хочу тебя огорчать, но там…

– Что?

– Я в гардеробе видела Миклашевича… с бабой. Они уже уходили.

– И что?

– А тебе уже наплевать, да?

– Да! С высокого дерева! А если ты думала, что не наплевать, зачем сказала?

– О, прости, прости, я думала, что наплевать…

– Так и вправду наплевать.

– Честно?

– Честнее не бывает.

– Слушай, а я ведь толком так и не знаю, из-за чего вы расстались?

– Из-за местоимения.

– Из-за чего?

– Из-за местоимения. Понимаешь, он человек, который знает только одно местоимение: Я!

– А разве у мужиков не всегда так?

– Не всегда, хотя и часто. Но не всегда!

– А какое тебе местоимение от него нужно было? Мы?

– Ну, о «мы» я и не мечтала, мне не нужно, но хотя бы «ты»…

Между тем Гриша с Розой увлеченно беседовали, выпивали. Лерка расслабилась.

– Хорошо тебе, вкусно, да?

– Щи были классные!

– И бефстроганов, наверное вкусный? С картошкой…

– Надеюсь!

И тут нам подали второе. Перед Леркой поставили тарелку, где лежал кусок сырой рыбы, какие-то травки и… головка красной розы, для украшения. При виде ее мы чуть не умерли со смеху.

– Сплошные розы…, надо же…

– И обе без шипов, это обнадеживает! – заметила я. – А вообще, Лерка, кончай ты с этой дурью… От ревности можно спятить.

– При чем тут ревность? – искренне удивилась Лерка. – Просто я хочу знать врага в лицо! Любая баба рядом с Гришкой – потенциальный враг. А ревность тут не при чем. Просто я слишком много и долго боролась за свое счастье…

– Дура ты, счастье, тоже мне…

– Тебе хорошо, у тебя талант, у тебя успех…

– Это правда, мне сейчас хорошо! И плевать я на всех хотела!

– Ой, врешь! Как про Миклашевича услышала, в глазах такое было…

* * *

Миклашевич! Это был странный роман. Все началось со сходства фамилий. Он Миклашевич, я – Миклашевская. Я тогда жила совсем другой жизнью.