Дверь в небо, или Жизнь напрокат

Дверь в комнату почему-то оказалась по отношению ко мне под необычным углом. Я видел ее не прямо перед собой, а внизу. Перед дверью темно-синий палас, на котором я сижу. Палас тоже отъехал вниз. Почему я не чувствую его под задом? Мое сердце ухнуло. Вау! Так я же парю под потолком. Прежде, чем я понял, что не на меня что-то свалилось с потолка, а я свалился на потолок, мое тело неудержимо потянуло вниз, как прелюбодея непреодолимо тянет налево.

Как кошка я повернулся в воздухе, чтобы упасть поудобнее, но не хватило какой-то доли секунды. С грохотом свалился на бок.

Спустя минуту скрипнула дверь. Вероятно, привлеченная шумом от моего падения, на пороге комнаты появилась Зинаида Порфирьевна. Она оглядела меня и убедившись, что руки-ноги целы, одарила теплой улыбкой:

— Я за тебя рада. Что-то ты долго. Я устала ждать.

Оказывается, ждала она, а не я? Я потер ушибленное плечо и бедро.

— Я тоже рад.

Провидица села на пол рядом со мной. У меня наружу рвался вопрос, а она ждала пока я его задам.

— Что это было?

— У тебя выросли крылья, и ты учился летать. — Образно ответила она, словно это было самоочевидным.

Хотелось пошарить рукой на спине, чтобы убедиться, что это действительно так. Я признался себе, что не удивился, если бы у меня выросли настоящие крылья, какие рисуют у ангелов. Хотя, безусловно, я не ангел. Надеялся, по крайней мере, какое-то время побыть человеком и жить человеческой жизнью. Мне это очень нравится. Несмотря на случающиеся невзгоды, кажущиеся теперь такими мелкими. И я понял это, находясь здесь, когда у меня отобрали мое тело, связь с физическим миром. Ожила ностальгия по Земле, на которой я родился и жил человеком двадцать пять лет.

Не заметно перед нами появился чайник и чашки. Мы сидели на полу, пили ароматный чай из невесомых снежно-белых чашек и разговаривали. Получалось так, что по большей части спрашивал я, а Зинаида Порфирьевна мне объясняла. Она не возражала, а я жадно внимал каждому слову. Провидица сообщила, что посодействует, и я искал в ее словах любые намеки на способы, которые могут мне помочь вернуться в свое физическое тело.

— Сказав, что у тебя выросли крылья, я имела в виду, что ты освободился от своих страхов. Страх — очень тяжелая энергия. Если ты выбрал бояться, то есть переживать свои страхи, то попадешь в наилучшее для этого место. В карантинном секторе негативные мысли обретают реальность. Страхи наряду с другими эмоциями (виной, гневом, ненавистью, завистью, обидами и пр.) отнимают много энергии, поэтому с этого уровня труднее подняться. Это как пытаться взлететь с привязанными к ногам гирями.

Есть много страхов, но в своей основе они имеют один корень — это страх смерти. Каждый страх вырастает из него. Ум сопоставляет последствия возможных действий через страх и закрывает для человека некоторые пути, возможности, обстоятельства. Поэтому страх — твой друг, поскольку подсказывает, в какой стороне ты можешь обрести свободу. Он — двери к ней. И только одно может сделать тебя бесстрашным, и свободным — это внутренний опыт. Не знание на уровне ума, а знание на уровне сердца: пережитое ощущение. Приятие своих страхов и глубокое внутреннее знание, что все происходящее с тобой твое собственное творение. Ты понимаешь, о чем я хочу сказать?

— Да. Как раз перед тем, как придти к вам, я пережил нечто подобное…

— Самое темное время перед рассветом. Ты выбрал получить ощущения через подобный опыт. А потом выбрал придти сюда…

Зинаида Порфирьевна сделала паузу, наблюдая за моей реакцией:

— Вы хотите сказать, что я запланировал такое развитие событий?

— Не дословно, конечно. На другом уровне, но запланировал. Как впрочем, все мы. С доступной тебе степенью осознанности понять это пока довольно сложно. Но если ты захочешь, то понимание рано или поздно придет. В определенном смысле даже я — твоя выдумка. Впрочем, как и ты моя. Я существую в тебе. Если бы этого не было, ты не смог бы узнать меня: как тогда, в подъезде.

Я пытался уразуметь сказанное провидицей. Я чувствовал, что она говорит правду, но не все услышанное мог соотнести со своим опытом. Когда я узнавал во встречных знакомых, а потом узнал в них себя, было ощущение дэжавю. В текущем случае ничего подобного не было. Может она хочет сказать, что каждый состоит изо всех остальных, что мы все — одно?

Зинаида Порфирьевна вышла на балкон. За ней — я.

Внизу толпились люди. Увидев нас, они приветственно замотали руками, радостно закричали.

— Так значит, это возможно? Чтобы я вернулся в физический мир, в свое тело. — Снова обратился я к провидице с сокровенным вопросом.

Ее неожиданная реплика в качестве ответа сбила меня с панталыку:

— Скажи, это возможно?

Мои брови сползли к переносице, сопровождая потуги уразумения. Смысл встречного вопроса лежал глубже моих способностей к оперативному осмыслению. Электрические импульсы носились по проводам, а цепь никак не замыкалась.

— Не понял, — растерянно произнес я.